Мальдивы. «Вы, наверное, уже заметили, что человек не может дышать под водой». Из учебника Open water diver. стр. 79. Вчера залезла в Интернет и судорожно искала информацию о российских дайверах, пропавших в Красном море. Две недели назад я бы и не обратила внимания, как бы и не касалось меня все это. А теперь я со знанием дела оцениваю, а ведь и правда, после погружения на 30 метров и остановки на 20-ти вряд ли бы осталось 150 бар от 200. Неувязочка выходит. А ведь ничего такого поездка и не обещала. Мальдивы, острова в океане. Я готовилась пережить две жаркие солнечные недели, запаслась книжками на немецком, взяла даже руководство к новой Галининой машине – переводить – ну чем еще заняться на острове размером с футбольное поле. Как оказалось, два футбольных поля – на одном там играли местные мальдивцы или мальдивяне или мальдивчане (мальдивчата ха-ха). А на остальной территории и располагались бунгало. А может бунгалы или бунгала. Ну, черт ногу сломит в этом языке. Не ехать на горы в эти каникулы мы решили давно. Были какие-то идеи покататься на лыжах в Сорочанах, например. Или на даче. Но при такой зиме, какая проистекает за окнами, лыжи кажутся большей экзотикой, чем дайвинг. Что-то действительно произошло в природе. Может компенсация к прошлой 30 градусной зиме. Типа, закон сохранения энергии. В среднем градусов 10 и получится. Костина фирма организовывала чей-то юбилей на этих самых Мальдивах, процесс длился месяца четыре. Но полетим ли мы, было непонятно числа до 25 декабря. Мне, собственно, не очень то и хотелось. Основным мотивом было то, что по своей воле мы бы туда вряд ли попали. За такие деньги в такую даль. Ну а сопутствующим - полное отсутствие снега в столице нашей Родины и ее окрестностях. И, все-таки, непосредственно к новому году мы уже знали, что второго нас ждет самолет. И морально готовились. Потому что материально лично я не успела. Мне хотелось купить новый купальник, но в последние предновогодние дни Москву накрыл автомобильный коллапс – девятичасовые пробки, и Каширка, куда я хотела съездить за обновкой, казалась еще дальше, чем Мальдивы. Папу скосил синдром трудоголика – два выходных в конце года и грядущие две недели отпуска вызвали повышение температуры и фарингит. Поэтому первого, мы были снова как-то не очень уверены, что летим. Дашка сказала, что, мол, пусть папа остается, а мы полетим. Вот вам и опыт с Карибским морем. И очень расстроилась, когда узнала, что поскольку папа не написал нотариально заверенную доверенность на ее вывоз, то мы с ней улететь никак не можем. Дашка получила в подарок чемодан, очень обрадовалась и паковалась сама, поэтому взяла много полезного, например, две теплые флисовые кофты. Ко второму числу температура у папы спала, и мы таки решили лететь. Правда, не сразу решили из какого аэропорта. Папа очень волновался, что лететь долго и нам надо приехать зарегистрироваться пораньше, чтобы сесть всем вместе. Поэтому мы выехали за три часа, решив, что, приехав к началу регистрации, успеем получить места рядом. Я спросила, откуда мы летим. Костя сказал, что из Домодедово. Водитель удивился, но поехал. Поскольку выезжали заранее, по дороге заехали к маме и отдали остатки новогоднего ужина. Приехали в аэропорт посмотрели на табло и не увидели нашего рейса. Потом посмотрели в билеты и увидели, что все-таки из Шереметьево. Подумалось, что, пожалуй, к началу регистрации мы вряд ли успеем. Тут же взяли другое такси. И, поехали-таки, в Шереметьево. С такой скоростью я не ездила, пожалуй, никогда. Во всяком случае, по России и на такой машине (рено логан русской сборки). Когда стрелка спидометра зафиксировалась на 180, вспомнился старый фильм про испытателей, которые столкнулись с неким явлением, кажется, оно называлось флятером, когда на определенной скорости самолет входил в резонанс и разваливался на куски. Наше транспортное средство в самолеты не годилось, но завибрировало не хуже. Как-то вяло думалось, а может все-таки не стоит, и ну их эти Мальдивы. На регистрацию мы успели. Спасло, то, что это были, вероятно, единственные несколько часов в году, когда в Москве не было пробок – ночь на второе января. Нам достались места I в рядах 31, 35, 36. Я не знаю как кому. А мне было совсем неплохо от этой ситуации. Никто не падал мне на плечо, не приставал с «почитать» и «поиграть». Спать я, правда, практически не спала, но это уже мои всегдашние проблемы. Прилетели мы в двенадцать по местному времени, оказалось, разница с Москвой всего два часа. Аэропорт представляет собой взлетно-посадочную полосу со всех сторон окруженную водой. Температура 28. Это всего на 4 градуса выше, чем у нас в квартире, так что особого дискомфорта мы не испытывали. И каких-то проблем с акклиматизацией тоже не было. Жарко только. Проблемы были в том, что нас, оказывается, не ждали. То есть нас не ждали третьего. А ждали второго. Ждали-ждали и не дождались. Ну и вычеркнули из списков. Но потом одумались и все-таки решили в отель отвезти. Ну не лететь же обратно. А Мальдивы – это страна двух тысяч островов. Это они так себя называют. Но преувеличивают. В путеводителе написано, что больше тысячи. Их, наверное, и сосчитать-то точно нельзя. Сосчитали, к примеру, часов в шесть, вроде, 1564. А потом прилив наступил, и пару сотен как не бывало. Неуверенность какая-то возникает. Нестабильность ощущается. А ну как волна побольше прихлынет и еще пару сотен сверх регламентных зальет, а среди залитых и твой окажется. И не сосчитают тебя уже ни в территории, ни в населении. Как потом выяснилось, аккурат 20 лет назад такая волна и случилась и смыла половину столицы, я уже не говорю о периферии. Ну не будем о печальном. А спич об островах, чтобы ситуацию обрисовать. Основной транспорт катера, ну просто как у нас маршрутки. До нашего острова минут 20. Я пошла вглубь, в тенек. Температура-то не чересчур, но солнце жарит, чтоб оно пропало. А внутри нашей маршрутки кондиционер и свежесть такая приятная. Трясет только очень, качает в смысле, волны потому что. Впрочем, наверное, московские дороги волнистости приблизительно такой же. А народ все больше на палубе – на юг приехали, греются, значит. А может, предполагают, что внутри еще хуже будет. И за поручни цепко держатся. Я в тенечке-то отдышалась. Смотрю в окно, иллюминатор, то есть и наблюдаю проплывающие мимо острова. И красота такая, руки сами к фотоаппарату тянутся. Думаю сейчас поднимусь я на палубу и все это бело-сине-зеленое запечатлею. А тут уж совсем болтанка началась, так что только вынесенный из каких-то агитбригадных поездок навык стоять на полусогнутых ногах во время пересечения пересеченной местности на военном транспортном средстве и два месяца тренировок на эллиптическом тренажере и спасли. А не то побило бы меня с фотоаппаратом о борта вместе с незакрепленным грузом в виде чемоданов. Но все-таки в полете пару фотографий сделать удалось. Которые потом с успехом заменили купленные в отеле открытки, видимо сделанные во время полного штиля. Приехали мы, в смысле приплыли. И повели нас под белы (пока еще рученьки) по досточкам через лагуну прямо в отель. А под ногами, рыбы так и шастают, а вода цвета бирюзового и прозрачности неимоверной (видимо не погружался в этот день никто). Тут лиловый негр подает нам салфетки теплые влажные, дабы лица свои от пыли дорожной отереть смогли. Рассаживают в помещении кондиционированном и поят коктейлем безалкогольным с вишенкой. И сказывают о том, какая жизнь райская ждет нас, когда потчевать будут и про скидку 15% если потчеваться мы решим в альтернативном ресторане. И сидим мы расслабленные и чуем ароматы кухонные и алкаем уже страстно. И тут понимаешь, выясняется, что не ждут нас и здесь. В списках не значимся. Облом. Такие, понимаешь, пироги с котятами. То есть пирогов-то как раз и не обещают. Ну минут через 15 боданий выясняется, что оказывается что не второго нас даже ждали, а 29 – в прошлом году то есть. А мы вроде как на год подзадержались. Пришлось им отчет за прошлый год поднимать и нас отыскивать. Отыскали. Бунгало нам досталось самое ходовое. На самом ходу. И по этому ходу местные строители на работу ходили и транспортные средства возили. А строили они продолжение острова, выкапывали дно и насыпь насыпали. И наблюдать это было страшновато, потому что дно состоит из коралла и прочих скелетов fruit de mer. И слова «построено на костях» – это как раз про эти острова. Если бы мы проводили время, как планировали – читали, переводили и загорали в тенечке, то довольно быстро бы осатанели от такого соседства. Но планы были нарушены. Мне теперь трудно восстановить точную хронологию событий. Я честно писала по паре- тройке фраз каждый день, чтобы было на что опереться, но файл был утрачен. Дело в том, что, собираясь, в последний день я обнаружила, что DVD-плеер не работает. А поскольку мы рассчитывали на довольно бессобытийное существование, то папа купил штук пятнадцать фильмов, которые на чем-то следовало смотреть. То, что в номере телевизор без проигрывателя, мы уже знали. Поэтому папа решил взять компьютер. Но там не устанавливался драйвер для DVD. У нас был только что купленный Windows для нового компьютера, лицензионный. Мы решили его установить и на папин. Установили. Но драйвер так и не встал. Зато лицензионный Windows занудно требовал не то регистрации, не то инициации в течение 30 дней. Поэтому, возвратившись, папа его снес, а заодно и мой файл с бесценными записями. Так что не помню дней, не помню дат, только события и то не все. Первые пару дней, мы релаксировали после полета и приспосабливались входить в воду по осколкам кораллов. Купили Дашке маску-ласты-трубку по спекулятивным ценам. И Дашка вошла в море. Это событие эпохальной важности. Учитывая, что она занимается синхронным и прочим плаванием третий год. И в пресной воде плавает как рыбка, а так же то, что ни разу за все наши поездки в море она не плавала. Даже заходить в воду не очень то любила. Так что это было просто переломным моментом. Сначала я плавала вокруг. Потом выяснилось, что Дашке ласты не подходят, а мне в самый раз. Дашке купили новые ласты, а я уже стала плавать вокруг в ластах. А потом когда Дашка в очередной раз замерзла, я решила попробовать маску. Я плавать люблю. Но так чтобы голова - над водой. В студентах меня слегка притопили, с тех пор я к подводным экзерсисам относилась скептически. Хотя старшие дети и уверяют, что я плавала с ними и одновременно с маской, когда мы были в Египте. Может быть. Чего ради детей не сделаешь. Но потом ни-ни. И вот стою я в маске и даже с трубкой, а опустить все это хозяйство, в котором мои дыхательные отверстия находятся под воду, не могу. Минут пять я затаптывала свои сухопутные инстинкты. Я - рыбка, я - рыбка, убеждала я себя. Ты - дура, ты – дура, отвечали инстинкты. Я поняла, что дискуссии не помогут, и плюхнулась лицом в воду. Под водой было здорово. Ну и хрен с тобой, сказали инстинкты и временно заткнулись. Рыбы кишмя кишели. Я чувствовала себя, как в аквариуме у папы Кости на работе. Они плавали рядом и вызывали желание схватить их руками. Но не давались. Хотя вообще-то они мало внимания обращали на новый плавающий объект. Но были те, которые мной явно заинтересовались. Они подплывали, смотрели в глаза и пытались откусить от меня. До сих пор я считала, что у рыб монокулярное зрение. Ну, как можно смотреть двумя глазами, когда они направлены точно в разные стороны. А эти смотрели. И пытались меня есть. Правда им это не удалось, во всяком случае, ощутимых изменений в весе я не заметила. Папа пошел погружаться. В Москве он несколько раз ходил в бассейн ему даже подарили на день рождения жилет, черненький такой, который занимал половину нашего самого большого чемодана. (Это я потом узнала, что это не просто жилет, а компенсатор плавучести, это по- нашему, а по ихнему BCD) Погружал его Бельский Юра, тот который с Макаревичем книгу про дайвинг написал. Я так понимаю, что он теперь самый известный дайвер России и ее окрестностей. Поэтому его пригласили воспитывать детей, племянников и прочих родственников юбилярши в духе лучших традиций дайверства. Ну а Костя присоседился. Они так усердно погружались, что перебаламутили всю лагуну. Поскольку кораллы это мел, крошатся они легко, поэтому все дно покрыто мелкой взвесью и при малейшем касании белое облако окутывает и погружающегося и все вокруг. Через час плавания с маской я уже точно знала, что мне срочно нужен акваланг. Вечером я сказала Косте, что хочу присоединится к славному братству дайверов, на что он мне ответил, что это дорого, и вообще, кто будет сидеть с Дашкой. Я обалдела от такой дискриминации и мы немного поругались. На следующее утро папа записал меня на курс open diver и ушел в океан. После завтрака мне позвонили и сказали, что, к сожалению, на утренний заплыв мест уже нет, и не могла бы я прийти к пол третьему. К тому времени папа должен был уже вернуться из плаванья, и я была даже рада, потому что, действительно, а с кем Дашка будет, когда мы там все в пучине. Утром мы снова плавали с Дашкой и масками. В этом же месте погружалась группа, в которую я не попала. Инструктор проводил вводное занятие, Дашка слушала, открыв рот. Я тоже на всякий случай внимала. Повторение – мать учения. В этой дайверской амуниции такое количество всяких трубочек, которые должны быть прикручены к соответствующим клапаночкам, что только наблюдение за процессом у меня вызвало приступ паники. А вдруг да не туда или, к примеру, отвалится что-нибудь. Папа наплавался, и мы пошли пообедать. У нас оказался полный пансион, то есть завтрак, обед и ужин. И это меня беспокоило. 12 дней полного пансиона это килограмма три лишних. Ведь жалко же - за все уплочено. А тут еще и шведский стол. Почти турецкий. Зато много фруктов. Так что я начинала с фруктов. Особенно хороши были дыня, папайя и ананасы. Сначала надо съесть побольше ананасов, потом сделать паузу. И после уже можно выбрать что-нибудь креветочно- кальмарное. Вообще говоря, на этих островах ничего кроме кокосов не растет, зато они просто на голову сыплются. Рабочие собирают их в большие кучи. Что с ними делают потом непонятно. Может, они ими кормятся. Если кто думает, что кокосы так и растут в виде этих волосатых шариков, которые продаются в магазине, то это не так. Каждый кокос имеет отдельную противоударную упаковку. Действительно, это же метров с двадцати шмякнуться. Потом и прорастать не захочется. А эта скорлупа внутри наполнена как раз кокосовым волокном, что и от ударов защищает и плавучести прибавляет, пальмы, они ж на островах. Кокос в море бултых, и плывет себе к соседнему острову, по пути прорастая. Этакий компенсатор плавучести. Это мне Дашка сейчас подсказала. Первый раз, когда Дашка приволокла мне этот гандбольный мяч, я даже не сразу поняла, что это за плод. Потом ножницами я проковыряла верхнюю скорлупу, и даже при помощи папы удалось оторвать оригинальную упаковку. Ее тут используют в качестве горшков для орхидей. Но дальше дело не пошло. Внутри булькало молоко, а достать его не удавалось. Потом знающие люди объяснили, что для этого нужно брать с собой отвертку. И даже обещали ее дать. Но так и не сложилось. В назначенное время я пришла к дайвинг центру. Меня встретил молодой человек по имени Феликс. Я оказалась единственной обучающейся. Я заполнила анкету про здоровье и расписалась за то, что в случае смерти никаких претензий к дайвинг-центру иметь не буду. А классно было бы потом всплывать в саване и пугать начинающих драйверов. Но нет, так нет. Костя сказал, что в анкете надо на все вопросы отвечать нет, иначе к погружению не допустят. А пошлют к врачу. Или вообще. Поэтому я категорически отперлась от всех болячек. Один из вопросов был – не было ли операций на грудной клетке. А вопроса все ли ребра у вас целы не было. Так что я была почти совсем честна. Процентов на 75. Когда заполняешь экзаменационные тесты, этого обычно бывает достаточно чтобы пройти. Я решила, что в самый раз. Мне выдали снаряжение, которое тянуло килограмм на 15. Но после заполненной анкеты его пришлось тащить самой, и я уже мысленно прощалась с дайвингом, потому что была уверена, что моя спина этого надругательства не вынесет. Или вены. Или рука. Или что-нибудь еще из утаенных 25 %. Дотащила. После вторичного просмотра и прослушивания все оказалось не таким уж и запутанным. Вдобавок к уже дотащенным килограммам мне добавили баллон с воздухом. Кажется, он весит еще 10. Все, кранты, подумала я. Нужно было пройти метра три и спустится в воду по лестнице, причем в ластах на ногах и маске на лице. Вокруг болтались все прикрепленные, как я надеялась в нужные места трубочки. Костя, как ты был прав. И кой черт понес меня на эти галеры. Прощайте, товарищи. В воде как-то сразу стало легче. Спасибо Архимеду. Как бы мы без него плавали. И тут пошли упражнения. Феликс предупредил о них еще на берегу, но там было как-то не до того. А тут, оказалось, нужно вытащить регулятор изо рта – это то, что вставляется в рот вместо трубки, отпустить его в свободное плавание, а потом найти его где-то за спиной. И все это время оставаться под водой и при этом выдыхать. Но это было не самое страшное. Потом нужно было заполнить маску водой, при этом естественно заполняется и нос, а потом методом выдыхания через нос выдуть всю воду обратно в океан и из носа и из маски. Костя что-то рассказывал о том, что у него возникли какие-то проблемы с носозаполнением. Тогда я пропустила это мимо ушей. Зато теперь пришлось пропустить через нос. Ну, очень малоприятная процедура. А глаза как жжет. Как-то на этом обучение закончилось. И мы поплыли, держась за натянутый канат, в глубь морскую, то есть океанскую. Тут начались проблемы с ушами. Видимо 25 лет непрерывного насморка не прошли бесследно. При погружении, в соответствии со школьной программой, давление растет пропорционально глубине, и его следует выравнивать во всех имеющихся полостях. В легких это происходит путем дыхания, которое ни в коем случае нельзя задерживать. А за барабанными перепонками или перепонными барабанками это делается методом выдыхания через нос с зажатым носом. Всю жизнь мне казалось, что от этого происходит гайморит. А оказывается выравнивание давления. Но видимо, полученный таки ранее этим способом гайморит не позволял с достаточной эффективностью продуваться, поскольку уши болели. И продувание помогало слабо. Но, тем не менее, мы потихоньку плыли, цепляясь за направляющие. А вокруг происходила одиссея капитана Кусто. Время от времени инструктор предлагал мне погладить какой-нибудь полип, полощущийся в слабом течении. Я трогала, но каждый раз у меня возникало ощущение, что, скорее всего, полипу это не очень приятно. Хотя они и не возражали. Когда мы выплыли, выяснилось, что, во-первых, мы погрузились на 12 метров, а во-вторых, я ободрала себе коленки о кораллы и получила ряд ожогов на ногах от соприкосновения с канатом, на котором тоже существует какая-то морская живность не очень довольная, что ее беспокоят. Но общее ощущение было – вот это да! При этом я никак не могла вспомнить, а хотела ли я когда-нибудь плавать с аквалангом, или скорее опасалась этого. Вот почему нужно вести дневники. А то так и не знаешь, сбылась ли твоя детская мечта, или наоборот, ты, наконец, преодолел в себе архаический страх. Но все равно здорово. Я шла в номер полная восторга и воды в ушах. Кажется, она во мне до сих пор еще булькает. В правом ухе, так точно. Костя встретил меня как-то странно. По-моему он не совсем поверил в то, что я вообще погрузилась, да еще сразу на 12 метров. Судя по всему, его обучение происходило без особых восторгов. Ну и какие восторги могут быть, когда тебя топят в Москве в холодном бассейне, абсолютно лишенном живности. Я не имею в виду грибок и прочую заразу. Их трудно разглядеть. Костя пошел выяснять, что это со мной такое было и что будет дальше. А фокус, как выяснилось, был в том, что меня перепутали. Оказывается, была некая дама, которой нужно было сделать красиво, не очень при этом ее заморачивая подробностями дайверской техники. И вот на ее месте оказалась я. Не знаю, что бы я чувствовала, если бы мое первое погружение происходило в коллективе с подробным выполнением всех упражнений. А в результате этой путаницы я получила твердое убеждение, что буду продолжать, несмотря на килограммы груза и ушевную боль. Мне выдали учебник, оказывается, есть еще и теоретический курс юного дайвера, по которому следует сдать зачет. На следующий день у меня было два погружения. Одно в лагуне. Второе с катера. В лагуне мы проделали очередные упражнения. Выяснилось, что у меня слишком большая плавучесть. Потому что, как только я отрывала руки от каната для того, чтобы снять маску или расстегнуть пряжки на BCD-шке, меня тут же возносило на поверхность. И вчера я смогла погрузиться на 12 метров, только благодаря тому, что постоянно держалась за направляющие. Мне добавили еще два килограмма груза. Это слегка улучшило ситуацию. Но при этом меня все время куда то уносило, переворачивало и я постоянно ощущала свою плавучесть и парусность. Занятия в лагуне неизменно заканчивались погружением около рифа. Опять-таки метров на 12-18. Уши болели. После обеда поплыли на катере. Знаете, что самое ужасное, когда ныряешь с катера? Это в полном обмундировании сделать «гигантский шаг» в воду. Это мне-то, которая никогда в жизни не ныряла. Ни ласточкой, ни даже солдатиком. Наверное, при прыжке с парашютом ощущения примерно такие же. Но поскольку идешь в очереди, то времени особенно раздумывать нет. И я сделала этот шаг. Было очень похоже на то, как меня топили в институте. Но при этом можно было дышать, и вода в нос не заливалась. Так что вышло совсем не так страшно. А плавают, то есть пардон, погружаются парами. Это чтобы тонуть веселее было. Ну и конечно, если тонуть не очень хочется, то, например, подышать друг-другу дать. У каждого дайвера есть альтернативный источник воздуха. Дурацкое, на самом деле, понятие. Я поначалу думала, что это баллон такой резервный, на всякий пожарный, в смысле утопательный случай. А это оказывается просто вторая трубка к тому же баллону. И альтернативным твой источник становится для напарника, когда он выдышит весь свой запас. То есть можно плыть, присосавшись к одному баллону. Никакой гигиены. Все суют в рот какие ни попадя регуляторы, ни тебе стерилизации, ни кяпяточком обдать. И что-то я не помню, чтобы в перечне запрещенных к погружению болезней были, к примеру, венерические, которые прекрасно передаются через слизистые. Ну да ладно. Может, конечно, морская вода такой хороший дезинфектор. Мне в пару попал мальчик, лет, наверное, 12. Сначала ему, видимо, не очень нравилось плавать с не слишком юной теткой. Но после того как мне удалось вставить на место баллон, который он плохо закрепил, как-то отношения улучшились. В сущности отношений-то никаких и нет. Во всяком случае, на этапе обучения. Просто нужно не терять из виду напарника и, если он будет, выпучив глаза, биться в судорогах, постараться обратить на это внимание инструктора. Правда, не совсем понятно, как это сделать, если он смотрит в другую сторону. Единственный способ это дотронуться. А это значит, догнать надо. А догнать не просто. Плыть надо, оказывается, только ластами. И очень забавно было поначалу наблюдать, как инструктора плавают, скрестив по-наполеоновски руки на груди. Я долго пыталась грести руками. Все-таки 40 лет плавания на помойку не выбросишь. Раз попал в воду, значит, надо плыть. Причем брассом. Так вот не надо. Только ластами. Медленно-медленно спуститься к тому рифу. Ну и так далее. Итак, по поводу пары. Это хорошо, когда погружаешься вдвоем. А когда в толпе, то поди определи, где она, твоя пара, костюмы у всех одинаковые, акваланги тоже. И вот плыву я себе плыву, и вдруг понимаю, что пары-то нет, а совсем даже другая группа вокруг меня пузыри пускает. Как-то я забеспокоилась. Но думаю, деваться некуда, где я буду своих разыскивать. Потом, через пять минут снова к лицам пригляделась, а лица – рыбьи. Глаза за маской огромные и губы вокруг регулятора вывороченные. И вроде снова своя группа. Тут мы в течение погрузились, и такое серьезное течение. Вспомнился Дунай под Веной, там дети как-то искупаться захотели, не рискнули. Потому, что видно - вот река, вот течение. А тут ни берегов, ни других каких опознавательных знаков. Понимаешь, что течение, когда вместе с ним уже течешь куда-то. Это хорошо, что риф рядом, а если в открытом море, так и не определишь, скорее всего. Народ забеспокоился и стал к рифу цепляться, висят так на камнях, болтаются. Висят не то слово, скорее как флаги на ветру реют. Ну, тут и команда на подъем. Инструктор и буй выпустил. Это такой длинный резиновый, наверное, пакет какого-нибудь яркого цвета на веревочке. У нас был желтый.. Его воздухом наполняют и он поднимается на поверхность для того чтобы место скопления всплывающих аквалангистов указать дабы тот катер, который нужно приблизился, а те которые не нужно наоборот. А на подъеме нужно сделать декомпрессионную остановку на пяти метрах – три минуты, это значит, чтобы азот лишний из крови вышел. Вообще-то с наших глубин и при наших временах погружений это не обязательно, но порядок, есть порядок, опять же приучаться надо, все чтобы по правилам. Это как зубы чистить, чтобы даже не задумываться, а просто потребность ощущать. Чувствуешь пять метров осталось, значит стоп, виси, азот выделяй. Но меня на пяти метрах так просто не остановить. Когда поднимаешься, плавучесть повышается и затормозить без навыка невозможно, ухватиться-то не за что. Вот и вынесло на поверхность, и шмякнуло обо что-то. Катер - подумала я, оказалось, просто о поверхность – как о потолок. А еще, если вдруг над другими дайверами оказался, так пузыри воздуха просто на себе возносят. Я попыталась снова занырнуть, чтобы от коллектива не отрываться. Но ведь уши опять заболели, этак я как раз минут пять буду опускаться, чтобы снова всплыть. Ну, его. Дождалась на поверхности. Тут катер и подплыл. Оказалось, что я таки была в своем коллективе, зато к нам прибился Костя, хотя он погружался с другой командой. Видимо, он так за меня беспокоился, что не мог бросить. Прежде, чем подниматься, надо снять ласты. Причем одной рукой, потому что другой надо держать корабль, чтобы он далеко не уплыл. Без ласт с аквалангом, скажу я вам, катер не догонишь. И вообще ничего не догонишь. А волны и стонут и плачут и бьют вас о борт корабля. То есть для этого упражнения комплекция должна быть такова, что, по крайней мере, шнурки себе дайвер должен сам быть в состоянии завязать. Причем одной рукой. Но ласты сняты и теперь все то, что до сих пор держала вода нужно из нее вынуть и на собственном горбу поднять на корабль. Хорошо, что на катере есть люди. И эти люди особо хилым дайверам помогают вознестись. Выглядит это так, как будто поднимают за шкирку. Меня подняли, я рухнула на лавочку. Хорошо, что явления эмансипации не очень затронули пока российское общество. Во всяком случае, мне помогли рассупонится и отстегнуть, все, что нужно было отстегнуть и отвинтить все, что нужно было отвинтить. А вот к француженкам, почему-то подходить опасались. Говорят, они могут и за сексизм привлечь. Если вдруг к ним кинутся BCD- шку сымать. Странные женщины, странные… Оказывается 40 минут под водой это как день в огороде копать. По приплытию нужно прополоскать все обмундирование и оборудование в пресной воде и повесить сушится. Костя мужественно все полоскал, пока я грелась под душем. Меня опять погрузили без гидрокостюма и я порядочно околела и добавила еще одну ссадину на коленку. Видимо когда цеплялась за рифы, борясь с течением. А после мы сидели в итальянском ресторане пили горячий шоколад и смотрели на закат. Хочется сказать что-нибудь красивое и небанальное. Но как-то ничего в голову не приходит. На фоне солнца проплывали местные суда с изящно выгнутыми носами. Рядом за столиком родственники и знакомые кролика, то бишь дети и племянники у которых был последний день погружения писали контрольную. А за нашим Табаков и Бельский возмущались грубыми нарушениями в процессе обучения. Когда, Бельский узнал, что я погружалась третий раз в жизни, он схватил меня за руку и потащил, требуя заявить, что я испугалась, получила нервный срыв и вообще чуть не утонула. И всех тут нужно лишить лицензии и написать в Швейцарию срочно. Мне не хотелось ругаться, и вообще я боялась, что тогда нас запрут в лагуне, и все оставшиеся занятия мы проведем, ловя непонятно что в мутной водичке. О, самонадеянность дилетанта! А вечером должен бы состояться прощальный ужин. На пленере. Когда мы возвращались из итальянского ресторана, Табаков махнул в сторону, сказав, что сегодня beach-party и этот взмах мы расценили, как указание направления. Поэтому, когда пробило восемь, мы вышли на берег и побрели по песку в поисках пикника. Тьма окутывала пустой берег. Почему то даже российские граждане, которые составляли процентов семьдесят населения отеля (остальные были украинцы), не купались по ночам. С каждым шагом становилось все яснее, что вряд ли все 50 человек окопались в кораллах и поджидают нас для того, чтобы появиться с хлопушками и криками Surprise, surprise! Несмотря на это, мы добрели до конца пляжа, где уперлись в стену, за которой явно шло какое-то празднование, однако что-то в звуках музыки, доносившиеся оттуда, не позволяло предположить, что она звучит в честь юбилярши. Мы решили вернуться за мобильником, чтобы уточнить место дислокации. Для этого пошли напрямки. А надо сказать, что бунгало были расположены по периметру острова вдоль берега, для наилучшего наслаждения морскими видами. А в центральной части, за стеной находилась территория, где проживал местный обслуживающий персонал. Непрерывной границы не было и охраны на входе не стояло, но ощущения, были странноватые. Костя шел впереди, и поскольку мы уже успели немножко поговорить на тему, «кто виноват и в чем секрет», довольно далеко впереди. Дашка скакала за ним, и я замыкала шествие. Когда мы вошли в резервацию, как-то иного слова и не подберешь, к нам стали выходить люди, а они не негры, но все-таки довольно темнокожие, мужчины и смотреть. Я не знаю, какие мысли возникали у них, но у меня нехорошие. Что-то про революционную ситуацию и недовольство низов. Жри ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит буржуй. Наверное, тов. Ульянов вернувшись из Швейцарии на Путиловский завод ощущал примерно то же самое. Это его и вдохновило. Я быстро подтянулась к авангарду. И мы прошли сквозь поселение, как сквозь строй. И выйдя аккурат к нашему бунгало, вздохнули с облегчением. Черт его знает этот пролетариат. Вдоль бунгало, особенно в темное время суток, постоянно ходили полицейские, тоже из местных, но при мундире. Такого количества охраны я не наблюдала на курортах никогда. Собственно, я ее там вообще не наблюдала. Сразу возникал вопрос, кого и от кого собираются защищать местные шерифы. Костя выяснил, куда нам дальше двигаться и мы пришли на другой берег того же океана, где стояли столы, и люди уже выпивали и закусывали. Мы присоединились к отдыхающим. Одна из развлекух на этом острове – рыбалка на большую рыбу (как-то я не очень уверена в согласовании). Имеется в виду тунец и марлин. Марлин иначе парусник – рыба длиной метра полтора –два, если вместе с носом, с высоким спинным плавником, которая, говорят, достигает скорости 100 километров. Марлина едят термообработанным, а из тунца сделали сашими. Это здорово. Очень вкусно. Самое главное, чтобы рыба была свежей. Мы потом, когда в последний день были на рынке, приценились к тунцам. Представляете, килограмм разделанного тунца т.е. тунцового мяса на наши деньги – 15-30 рублей. В следующий раз, когда мы будем на Мальдивах, будем ездить каждый день на рынок за свежим тунцом. За столом мы оказались напротив Бельского и я его поспрошала, как он дошел до жизни такой, в смысле дайверства. Он рассказал, что давно тому назад подрабатывал летом, ныряя за рапанами без снаряжения и с этого собственно началось его free-diverstvo. А окончил он пединститут, и в начале 90 его пригласили в Англию работать с аутистами. И он даже три года там отработал, а потом уже окончательно «погрузился». Я потом и остальных инструкторов пытала о жизненном пути. Феликс – тренер по плаванию, которого, какое совпадение, тоже пригласили в Англию работать, насколько я понимаю с детьми с умственной отсталостью или какими-то другими проблемами. И он там пробыл 12 лет, а потом климат надоел. Еще одна девушка жила в Подмосковье, работала в Москве бухгалтером, мерзла в электричках, съездила разок на Канары, погрузилась и все. Прошла в Москве обучение, в Интернете нашла вакансию – на Мальдивах. И, пожалуйста. Температура весь год одинаковая – 28. Дорога на работу – 5 минут пешком. Жилье пятизвездочное бунгало, ни тебе уборки, ни тебе стирки. Еда – шведский стол. Люди все время разные все больше из приличных. Расслабленные, потому что в отпуске. В рот смотрят. Потому что обучаются. Утонуть не хотят. Пять месяцев работа – месяц отпуск. Живи, не хочу. Но это если без детей. Потому что, школы, естественно, на острове нет. Впрочем, наверное, можно возить на Мале. Там их восемь, обучение обязательное на английском. Поэтому все «мальцы» говорят по-английски вполне прилично. Мне прямо всех молодых московских девушек сразу захотелось отправить на Мальдивы. Усилий-то пройти обучение до инструктора, что в Москве можно за не такие уж большие деньги. Немного английский. В общем, за год - два можно управится. Без отрыва от производства. Платят им не так уж много – около 30 долларов в день, но если учесть, что все остальное бесплатно, то очень даже ничего. Ну, есть некоторые ограничения по здоровью и вообще, хорошо бы, конечно, чтобы это удовольствие доставляло. Но это как в любой работе. Может и не навсегда, но что у нас навсегда? А пару-тройку лет, почему нет. А на следующий день, оказалось, что занятий нет. Сначала мы решили, что это наши инструктора испугались наезда Бельского. А потом выяснилось, это оказывается, у них выходной просто был, а мы как-то прохлопали. Я все хотела Дашку на риф свозить, мне по Египетским воспоминаниям очень на рифе понравилось. (Значит, все-таки я действительно с маской-то плавала). А тут мы не запланировали ни на риф, ни экскурсию в Мале – это уже просто пришлось пропустить, потому что провожали всех отплывающих. Должен же кто-то стоять и махать рукой. «Так провожают пароходы…». Весь день был расслабленно-курортный. Такой, как я себе и запланировала в Москве. Мы с Дашкой опять с маской поплавали. Хотя после того как я «ушла в море», Дашка все-таки предпочитала бассейн. Там у нее тусовка образовалась. А ей всегда общество было интереснее любых кораллов. Я честно штудировала учебник Open water diver. После ужина пошли играть в настольный теннис. Столы стояли на открытой веранде, и Дашке больше всего нравилось перелезать через ограждение за упрыгавшим шариком. Она и сама прыгала не хуже шарика и допрыгалась. Долбанулась головой о край крыши. Мы пошли в бар попросить кусочек льда. Нам выдали полиэтиленовый пакет, где его было килограмма два. Мы водрузили пакет Дашке на голову. Так что если она избежала сотрясения мозга, то теперь ей грозило его отморожение. Одной из основных наших развлекух кроме дайвинга было посещение сувенирного магазина. Он находился на пути в столовую, и пройти мимо было невозможно. Одна радость, он работал по какой-то сложной схеме и периодически бывал закрыт. В этой части света какое-то количество сувениров оказались отличными от традиционного, производимого в Китае набора. Хотя есть большое подозрение, что и эта часть была сделана там же, но видимо специально для экваториально-океанского региона планеты. Во всяком случае, папа приобрел маску, если не близнеца, так уж родную сестру той, которую он купил на Багамах, а подставки под горячее с аналогичными картинками продаются у нас в Литере. Мне очень понравились деревянные блюда в виде рыб, черепах, листьев. Такого я пока не видела, а может, просто не обращала внимания. У Дашки была задача купить сувениры всем. В какой-то момент после того, как она требовала очередное пепси, мы договорились, что мы будем выдавать ей, или скорее зачислять на счет по 10 долларов в день, и она может тратить их на что угодно, включая пепси. После чего она пепси не заказала ни разу. Зато все время считала, сколько денег у нее есть, сколько она может потратить и что будет в Москве, когда все доллары мы ей конвертируем в рубли. Она на компьютере составила список, в который включила всех родных и близких знакомых и каждый поход в магазин предваряла словами типа – мама, сегодня я хочу потратить 6 долларов и купить на них 3 подарка, помоги мне. Потом ходила и страдала, что по 2 доллара там продается только всякая ерунда, и мы решали, что лучше купим два подарка по 3 доллара, а может и по 4. Тогда начинались мучения, что денег так мало остается. Но все равно одарить нужно было всех. Был еще магазин с видео-фото и прочей техникой. И Костя решил, а почему бы не купить DVD-проигрыватель, а то привезли фильмов штук 15, а смотреть не на чем. И пошел покупать. Я уже отрадовавшаяся, что они с Дашкой не сидят пред телевизором круглые сутки, забеспокоилась. И стала правильно формулировать свои мысли. Я уже заметила, если чего-то хочешь и правильно сформулируешь ТЗ, что оно быстро находится, образуется, складывается. Главное чтобы то, что ты хочешь и то, что ты думаешь, что хочешь, совпадало. И еще четко поставить задачу. Я уже всем рассказывала историю про черную пленку. В черном-черном городе… То есть нет. Этим летом на даче я перекопала кусочек земли, и подумала, а как было бы хорошо закрыть его черной пленкой. И вспомнила, что когда-то, лет 10 назад я покупала такую. И она уже давно благополучно сгнила. И хожу этак я себе по участку, представляя себе этакий кусочек хорошей, новой черной пленки и нахожу рядом с бассейном аккуратно сложенный кусок черной пленки как раз такого размера, что был нужен. А все потому, что условия были соблюдены. Но это мелочь, просто очень наглядная. На самом деле это происходит сплошь и рядом. Так вот, стою я за спиной у Кости и не успеваю сформулировать четко задачу про то, что «нет таких», как продавец достает проигрыватель, и я начинаю думать, пусть он не будет работать. Костя вставляет диск, и мы смотрим пару минут видео, после чего экран гаснет, продавец извиняется, говорит, что какие-то проблемы с аккумулятором, и мы идем смотреть на ночной пейзаж. Все хорошо на этих островах. Гор только нет. Мы еще только подплывали, а я уже поняла, чем я буду мучиться по ночам. Ночью я обычно просыпаюсь часа в три и начинаю мучиться. Содержание мучений зависит от текущей ситуации, Это может быть, потому что нет денег, здоровья, сторожа на даче, Кости третью неделю, Дашка ни хрена не занимается (русским, математикой, чтением и т.д.), Дашка слишком усердно занимается (балетом, рисованием, самбо и т.д), как мне одиноко, как мне все надоели и т.п. Часа два. Потом удовлетворенная засыпаю. Или нет, это уже зависит от того во сколько вставать. И успеваю я отмучиться, или нет. А на Мальдивах я естественным образом мучилась от цунами. Гор – нет, значит бежать некуда. И если море поднимется метра на два, то вся страна окажется под водой. Что, как я уже понимаю, происходило и неоднократно. В результате мучений я поняла, что главное это чтобы не смыло первой волной и не долбануло обо что-нибудь, то есть, чтобы сразу не утопнуть. А потом хорошо иметь что-нибудь плавучее, та BCD-шка подойдет. Хорошо бы ласты, маску и трубку для дыхания, не забыть одеться, чтобы не обгореть на солнце и запас воды. В минибаре стояли две полуторалитровые бутылки с водой, и это обнадеживало. Я представляла набегающую волну, и думала, что как здорово, что у нас такой оригинальный душ – стены есть, я крыши нет. И что, к примеру, если придет волна и двери не выбьет сразу, то можно будет потихонечку всплывать, в этакой защищенной бухточке. А прицепиться надо к пальме – и тень и кокосы. Ну и много чего другого полезного. В конце концов, оказалось, что Костя тоже все тщательно продумал на случай ядерной войны, то есть волны. Так что мы были полностью готовы, по крайней мере, морально. Гипотетически. А утром мы погрузились в реальные волны. Папа рано утром, потом я в лагуне, а после обеда я с катера. С утра я пришла пораньше, чтобы наконец выбрать себе гидрокостюм. Я не понимаю, почему мой инструктор так настаивал чтобы я без костюма плавала. Я замерзала каждый раз, все ноги ободрала и обстрекала. Может, ему было приятно, что рядом плавает дама абсолютно без костюма. Но это я уж так, льщу себе. Костюм я нашла, основная проблема была в том, чтобы упихать мою лимфодемную руку. Хоть так как будто ничего уже не видно, а все-таки она оказывается, скажем, полнее, чем предусмотрено стандартными нормативами. Всем рекомендую все-таки плавать в упаковке. Не так мучительно больно соприкасаться с подводной флорой и фауной, а главное тепло, особенно, когда возвращаешься домой на катере. Экватор экватором, а 36,6 нужно как-то поддерживать. Но в связи с тем, что я одела костюм, моя неимоверная плавучесть еще увеличилась и мне пришлось добавить еще пару килограмм, для компенсации. Я уже не помню точно, что мы делали, кажется, плавали без маски, снимали- одевали BCD и пояс с грузами. В общем, какую-то полезную учебную работу. А после обеда опять нырять с катера. Даже уже раз проделанный шаг с борта меня все равно страшил. Но ничего занырнули. В этот раз с нами плыла инструктор девушка Настя (которая бухгалтер в прошлом). И тут начались проблемы. Навешенные на меня грузы стали тянуть меня вниз, а мне погружаться нужно медленно-медленно. Уши боля-я-я-я-т. И вот этот процесс одновременного продувания, которая требует у меня по крайней мере значительных усилий, и попытка удержаться на месте, а также легкая паника, потому что накануне я прочитала, что если не удастся скомпенсировать давление, то перепонкам барабанным кранты, привели к явному перенапряжению( стр 157. OWD). И в соответствии с рекомендациями мне следовало прекратить всякую активность, дышать медленно и глубоко, попытаться отдохнуть и восстановить дыхание, уцепившись за что-нибудь, что было совершенно невозможно, потому что опуститься на дно я не могла, и прекратить свою деятельность ластами тоже. Чтобы не утонуть. Это сейчас, сидя на стуле перед компьютером я говорю, а компенсатор плавучести? Ну всего-то - нажать на кнопочку, и еще на поверхность вылетишь. Но в тот момент соображалка работала туго. И когда я наконец опустилась на риф и в соответствии с рекомендациями лучших дайвероводов ухватилась за камень, я была уже практически без сил, а как потом выяснилось и без воздуха. Так хорошо поработала. Поэтому остаток пути мы плыли вместе с Настей и я дышала из того самого альтернативного источника. Самое замечательное было в том, что я взяла с собой специально купленный фотоаппарат и на фоне всего происходящего еще пыталась чего-то фотографировать, хорошо бы получилось. При этом фотоаппарат висел на левой руке, чтобы не мешался в экстренных ситуациях, и для того чтобы сделать снимок я его снимала с левой, выбирала вид, ракурс, фотографировала, снова надевала а за это время вся группа уже куда-то уплывала и я боялась потеряться. Кстати, надо бы что ли линзы попробовать носить, а то я со своим астигматизмом вижу только на расстоянии вытянутой руки. И когда по возвращении наверх все обсуждают, а вот там акулы – о-о-о, а там черепахи у-у-у-у, а тут скаты – а-а-а. Мне оставалось только загадочно улыбаться. Типа, ну да, ну да. Когда меня вытянули на катер, оказалось, что я так усиленно продувалась, что из носа пошла кровь. Единственная мысль, которая мне не давала спать в эту ночь, была: еще три погружения!!! Может ну его, может в Москве продолжить, может вообще к черту. Дашка вот еще маленькая. С ума сошла на старости лет. Может я вообще профнепригодна. На следующее утро я шла в дайвинг-центр с мыслью, все отказываюсь. Когда пришла, так радостно меня встретили, сказали, что кровь из носу это ничего, что когда проблемы об этом надо сразу говорить, в смысле показывать, что первое занятие сегодня в лагуне и что пора собираться. И я пошла собираться. В этот раз у нас было сдвоенный урок – чтобы уложиться до отъезда. Плавание по компасу, буксировка утопшего, а главное поддержание нейтральной плавучести и зависание на определенном уровне. Все-таки хорошо пройти сначала весь курс, а потом погружаться в этой самой open water. Надежней будет. И как-то уже и катер был не такой страшный. В этот раз мы плыли с Костей, а Дашка осталась одна плавать в бассейне. Я все убеждала Костю, что давай по очереди будем, хоть кто-то с ребеночком останется. Но он сказал, что не может бросить меня в открытое море, и будет тонуть, то есть погружаться вместе. («Груз не заставляет тонуть, а позволяет погружаться». OWDB стр. 92. Почувствуйте разницу. Впрочем, это когда как.) Собираем мы акваланги и тут Костя спрашивает, а какого цвета у тебя был баллон в лагуне? Я говорю – желтого. Так желтые, они легче на пару килограмм, а теперь у тебя синий, поэтому ты и тонула. Я прямо вся возрадовалась и за себя, что сейчас выложу лишние килограммы и полегчает, и за Костю, ну надо же мои инструктора и не обратили внимания, а он! И что бы я без него! Утонула бы как пить дать. Не зря он меня не бросил. И действительно, может килограммы снятые, может упражнения проделанные, все прошло очень даже. И акул я сразу увидела и черепаху гигантскую, и пофотографировали мы с Костей друг друга и астигматизм не помешал. И вечером мне уже было печально, что всего одно только погружение и осталось. Хотя печалится особо было некогда, потому что контрольную мне выдали на дом, и я судорожно дочитывала учебник и инструкцию по пользования картой для бездекомпрессионных погружений и отвечала на тесты. Было несколько вопросов, которые звучали так, как будто в них был подвох. Например, представьте, что у вас есть стакан. Вы его плотно закрыли и опустили на глубину 10 м. Как изменится объем воздуха? Что здесь важно, что на 10 метров или что «плотно». Ну, я решила, что плотно значит герметично, и написала, что не изменится. Оказалось, что это значит, что плохой перевод. И до сих пор никто в этом не разбирался, потому что для прохождения теста нужно набрать 75% правильных ответов, ну кто набирал, не очень интересовался, почему остальные 25 неверны. А поскольку у меня оказалось 2 неправильных с их точки зрения ответа, то я уж постаралась выяснить. Вот тут то я их на чистую океанскую воду их и вывела. Второй я уже не помню, но тоже что-то некорректно спрошенное. Но это на следующий день, а пока я писала, а Костя спал рядом, я время от времени его будила, задавая эти дурацкие вопросы, на что он отвечал, что книжек не читал, но ему нравится ход моих мыслей, и снова засыпал. В результате сдачи теста я поняла, что теория все-таки дается мне гораздо легче, чем практика. А я все в практику лезу. А началось все это в тот момент, когда я вместо факультета теоретической физики попала на техническую. Ну кто мог догадаться , что Т – это теоретическая, а Ф – техническая. Мне-то казалось, что Ф - это Физика, а Т - это техника. Так вот 30 лет и маюсь с тех пор. И с физикой уже покончено и с техникой, а ощущение, что не своим делом занимаюсь, осталось. Последнее погружение мне показалось слишком коротким. Я потихоньку начала осваиваться, не стала надувать компенсатор при погружении и сэкономила воздух, спускалась не торопясь, аккуратно договариваясь со своими ушами, долго, конечно, все уже на дне, а я все в процессе, зато без паники. Так что, когда у половины уже было 30 бар у меня оставалось 70. И даже удалось остановиться на заветной пятиметровой отметке. Я честно стояла, а потом залюбовалась забавной картинкой – Настя – инструктор, висит в воде и время от времени посматривает на компьютер, ожидая, когда кончится время. А все остальные лежа горизонтально смотрят на нее. И тут чувствую, опять на поверхности. В общем, так мне ни разу и не удалось подняться по правилам - с понятой рукой, медленно вращаясь, одновременно с пузырьками воздуха. Отметить окончание курсов мы решили в японском ресторане. Оформили 15% скидку. И пошли. Хорошо, что пришли пораньше, места еще нашлись, а то так мы бы и остались с нашей скидкой без обеда. Дали нам меню, я посмотрела цены и поняла, что 15% здесь мало помогут. Костя заказал суши, я сашими. Учитывая цены на тунца у них должна быть просто сверх-сверх прибыль. Так называемое большое сашими, состоявшее из грамм 50 лосося и стольких же тунца плюс пучочек салата – 23 доллара. Ко всему мы заказали саке. Ждали мы столько, что было ощущение, что рыбу они ловили специально для нас. Чтобы совсем не затосковать заказали пиво. Потом еще раз. А тут как раз еду вместе с саке принесли. Так что саке у нас между пива попало. И стало нам хорошо. И уже неважно было, что и сколько. А поскольку день был последний, то пошли мы в сувенирный магазин, все ранее присмотренное закупить. И закупили. Потому что 23 февраля и 8 марта, и 14 одноклассников, и учителя, и знакомые, и вообще гуляем. И запаковали нам все это в коробку, которая потом летела отдельным местом багажа. Но ужинали мы в своей столовой. Больше не стали рисковать. Я набрала семян всех представленных в окрестностях растений и фруктов за шведским столом. Всякий папай и маракуй. Оказалось, что Костя договорился о том, что нас отвезут в аэропорт пораньше, так чтобы мы успели еще в Мале заехать. То есть в 8.45. А я решила, что нужно еще поплавать, для того чтобы снять кормление рыб под водой. Для этого специально купили еще один фотоаппарат. Я подумала, что если встать в 6, то как раз все успеем. Часа в два ночи звонок на Костин мобильный. Такси приехало в аэропорт. Представляете сервис, мы еще только через сутки там будем, а оно нас уже ждет. Наутро звенит будильник – 6 часов, а вокруг не то чтобы темнота, но такие сумерки, что очевидно, что под водой ничего не видно. Ну, думаю, пока оденемся, пока дойдем до рыбного места, тут и развиднеется. Действительно слегка подрассвело. Залезли мы с Дашкой в воду и я старательно фотографирую, даже мурену запечатлели. Дашка как-то быстро замерзла и вылезла. Я говорю, давайте, домой идите, потому что времени уже много, а я поплыву к берегу, может, скатов или акул сфотографирую. Подплываю к берегу, а они и не думали двигаться. Я иду к ним, где говорю Дашка, а Костя отвечает, греться, мол, пошла в душ в дайвинг-центр. Тут мы немного поругались. И Костя пошел за Дашкой, а я пошла за вещами и видела стайку летучих рыб. В мои планы еще входило настрогать веток с гибискусов, которые росли вдоль дороги, где мы ходили каждый день. Я поставила Костю с Дашкой на шухере и нарезала черенков. Может, приживутся. Видимо на них мы привезли муравьев, а может на кокосах. Но теперь мы их периодически обнаруживаем то тут то там. Все доупаковали, последний раз позавтракали и поплыли в аэропорт. Там нас встретил некто, имевший вид распорядителя, выдавший нам гида, который должен был провести нас по Мале. За умеренные деньги, но не меньше 10 долларов, как некто в виде распорядителя мне шепнул на ухо. Звали его Маджид. И он нас повел и даже умудрился водить с полчаса по городу, то тех пор пока не стало ясно, что мы все время возвращаемся к одной и той же точке. Когда улицы иссякли, он довел Костю до магазина, где вроде бы продавались часы для подводного плавания какой-то небывалой формы за какие-то фантастически смешные деньги. Типа в Москве они стоят 750 уе, а здесь всего 380. Надо было брать пучок. Однако, часов не было. Там уже побывали Российские дайверы и подняли волну, смывшую этот писк дизайнерской мысли подчистую. Потом мы посетили рыбный рынок, на котором практически не было рыбы, ее только ожидали прибытием. Это в 11-то утра. Не очень здесь торопятся. Сколько я помню, во Франции к этому моменту рыбный рынок уже пуст по причине полной распродажи. Мы сфотографировались с несколькими случайными тунцами. И не купили тунчатины. Костя почему-то так резко запротестовал, что я не решилась, а спокойно можно было привезти пару килограммов. Ничего бы с ним за 10 часов не случилось. И устроить всенародное сашими. И напоследок зашли в сувенирный магазин, поскольку хотелось приобрести немножко акульих зубов. На добрую память. А там такие челюсти – размером с самогонный аппарат. Да еще от тигровой акулы. Не купить невозможно. А потом папа Костя решил приобрести Дашке немного кораллов, в смысле бусы. И даже что-то их мерили. Но тут я показала на бусы из тигрового глаза и кораллы растворились в тумане. Так что мы купили к зубам тигровой акулы еще вязку тигровых глаз. И со всем эти тигриным великолепием отправились в аэропорт. За время проведенное на коралловом берегу у нас в номере накопилось довольно много разнообразных подобранных и выловленных ракушек и коралловых скелетов, пакуясь, я все думала, а можно ли вывозить все это и кое-что взяла, а что-то оставила. Главное оставила кусок тридакны гигантской толщиной сантиметров 7. Очень впечатляющий кусочек весом килограмма три. Мне почему-то показалось, что его-то уж точно не выпустят. А зря не взяла. Никто особо не интересовался ни содержимым, ни даже весом нашего багажа. Даже то, что мы сдали, уже весило 65 кг. В аэропорту прикупили немного алкоголя и еще один кокос. Не удержалась. Буду теперь кокосы с папаями и маракуями выращивать. Приходите в гости. Лет через 20. Может, что и созреет.