Черногория -2007 А в Москве купить гараж Стоит 30 тысяч аж, В Черногории за это можно дом купить и пляж. Г. Дивнова. Спасибо, Галина. Эти бессмертные строки последние две недели крутятся в моей голове постоянно. Не всякому поэту это удавалось. Написано было это, на новый 2007 год. Как сейчас стало понятно, что как раз к этому моменту пляж купить уже стало невозможно. С января текущего года землю перестали продавать, а только давать в долгосрочную аренду. Впрочем, пляж-то и вообще никогда нельзя было купить. Береговая линия была всегда собственностью государства. Там у них советские подводные лодки паслись. Но как-то все запокупали что-то заграницей и нам тоже захотелось. То есть мне-то хотелось уже давно, лет 15 этак. А папа дозрел сейчас. А поскольку главный покупатель в нашей семье это он, то и поехали мы сейчас. Не покупать. Посмотреть. Папа быстро и с любовью покупает галстуки и машины. А вот с недвижимостью и носками есть проблемы. Имеет смысл проанализировать. Насколько я понимаю, основные два фактора, привлекающие папу в Черногорию есть христианство и славянская группа языков. У него, понимаешь, иллюзия взаимопонимания создается. Хотя для меня ситуация как раз выглядит более сложной. Знакомые слова-то встречаются. И на их основании выстраивается некая картинка, которая может никак не соответствовать действительности. По крайней мере, даже в ресторанах официанты ошибались в заказе чаще, чем в среднем по Европе. Есть желание отнести это на счет черногорского менталитета. По этому поводу можно привести 10 заповедей черногорца, которые висят там на каждом углу. 1.Человек рождается усталым и живет для того, чтобы отдыхать 2. Люби кровать свою, как самого себя 3. Отдыхай днем, чтобы ночью спать 4. Не работай - труд убивает 5. Если увидишь кого-то, кто отдыхает, помоги ему 6. Не делай сегодня то, что можно сделать завтра 7. Делай меньше, чем можешь, а то, что можешь, - поручи другому 8. От отдыха еще никто не умер 9. Труд приносит болезни - не умри молодым 10. Если захочешь поработать, сядь, подожди, увидишь, это пройдет Но мне кажется, тут имеет место как раз необоснованная надежда на взаимопонимание. Мы уверены, что мы ясно объяснили, им показалось, что они поняли, а как бы и не так. Нашла в Интернете статеечку некоего Вадима Штепы, из которой приведу довольно крупную цитату. «В силу долгой исторической изоляции сербский язык (и особенно черногорский его диалект) сохранил множество древних славянизмов и особых лексических отличий от русского, которые ныне часто порождают невероятные курьезы в прямом общении. «Театр», например, по-сербски звучит как «позорище» (не потому ли российские театры предпочитают гастролировать на Западе?), самая крупная белградская турфирма, предлагающая отдых на черногорских курортах, носит незамысловатое название «Епстурс», в многочисленных «кафанах» варят изумительный кофе, а под ракию угостят «свинским печеньем» - не спешите воротить нос, это огромная сочная отбивная, весьма кстати после дня горных «полазков»… Язык этот, кстати, удивительно привязчив - один дедушка-ветеран с Урала, черногорец, осевший в России после Второй мировой войны, впервые привез своего внука-студента на «историческую родину». Парень, до этого ни слова не знавший по-сербски, после месяца пребывания в черногорских деревнях уже с трудом общался с русскими туристами. Понимать-то он все понимал, но говорил уже как коренной «црногорац». Бедняга, как он будет дома сдавать экзамены?.. Зато для поэтов углубление в этот язык чревато неожиданными озарениями. Вот какое после нескольких поездок туда снизошло на одного автора нашего журнала, человека в общем-то патриотических взглядов: Ох, язык! В нем слова то ли дерзки, То ли просто смешные. Если «дом» - это «куча» по-сербски, Наша куча - Россия! Ох, славянский язык вредоносный! Где в нем место героям? Если «гордый» по-сербски - «поносный»! «Сохраним» - «похороним»! Языком этим нужно гордиться! Красота в нем - иная! Если «щечки» у них - «ягодицы», Как я их понимаю... Да, что уж тут говорить, если само слово «вредность» у них - это именно «полезность, содержательность»… А помимо смысловых, в этом «русском зазеркалье» интересны и словообразовательные инверсии: «все» звучит как «све», «кто» - «тко», «между» - «меджу»… Кто-то там сказал, что взаимопонимание есть частный и очень редкий случай недоразумения. На моих любимых тренингах разрешения конфликтов это видно как нельзя лучше. Надо вообще лучше проводить тренинг по взаимопониманию. Последней увесистой каплей в пользу Черногории было то, что Галина Боброва (далее ГБ), которая несколько лет работала на Костиной фирме и организовывала нам все турпоездки, а потом ушла оттуда, купила уже почти пол Черногории - две квартиры, строит коттедж и имеет еще пару гектаров под горно-лыжный курорт. Папу это потрясло до глубины души. И ему тоже захотелось. Итак, Черногория. Естественно планы были совсем другие, сначала мы собирались заехать в Италию, но у папы как всегда слишком много дел. И без него, конечно, все рухнет. Поэтому на неделю при постоянном телефонном контакте он решился. Но больше, ни-ни. Сборы теперь для меня стали значительно легче. Традиционный летний список висел на дверце шкафа еще с зимних Мальдив. И каждый собирал свой чемодан. Просто кайф. В мои задачи входило только найти все то, что присутствовало в этом списке, а уж побросать все каждый в свой чемодан смог самостоятельно. Надо не забыть внести в список ласты и маску для Дашки. У нас этих ласт уже как в среднем моржовом стаде. И каждый раз покупаем новые. Ну, ласты еще бог с ними, а вот маску надо все-таки возить свою, подобранную и подогнанную. Найти что-то приличное на пляжу невозможно. Там сплошная бутафория. Улетали, как у нас это принято из Домодедово (см. про Мальдивы). И, что характерно, даже улетели. Хотя и не сразу. Рейс задержали часа на два, причем без каких бы то ни было объявлений. Просто нет посадки и все. Ну, потом конечно посадили. И даже довезли. У нас оказался трансфер. Дашка сразу застрадала о том, сколько ехать, и что плохо будет. Папа спрашивает, сколько до отеля. Трансфер говорит, километров сто. А дорога горная, черногорная. Серпантины. Ограничение скорости – 50. Значит часа два. Папа и говорит Дашке - часа два. Водитель – нет, за час доедем. И доехали. И вроде не нарушал. Вот и пойми этих черногорцев. Номер оказался небольшим в меру обшарпанным с маленькой терраской. Папа выразил глубокое неудовлетворение и пошел добиваться лучшей доли. Всего за 20 евров сверху в день наш пристанище приобрело дополнительную комнату и вид на море. На прошлой неделе мы трепетно следили за температурой на Балканах, поскольку Галинино семейство расслаблялось в Греции, а там зашкаливало за 45. Я с ужасом ждала этих 45, но не дождалась. В день приезда было 27. А недельный максимум, наверное, градуса 33. В номере кондиционер, на терраске тенек. Что еще нужно, чтобы пережить эту неделю. У нас было all inclusive. В связи с чем по приезде каждому на запястье нацепили пластиковый неснимаемый браслетик. Который означал, что мы можем есть и даже пить в неограниченном количестве. Браслетик оказался в результате не неснимаемым, а одноразовым. Папа тут же его снял и совершенно спокойно ходил за всем безо всяких опознавательных знаков. И что характерно без проблем. Я тоже сняла, потому что не люблю, когда всякая ерунда на руках болтается, но на всякий случай он у меня лежал в кармане, и когда я шла за инклюзивными напитками, то держала его в руке. Вот тоже повод подумать, и чего я опасалась. Что они меня остановят? Ну тогда бы и доставала. Но не могла я подойти без него. И когда я случайно оказывалась без опознавательного знака, посылала Дашку. Она единственная честно носила браслет. Что было полезно еще и с точки зрения безопасности. В случае если потеряется. Потому что на браслете было еще и название отеля. Меня сильно напрягал этот all inclusive. Опять есть, потому что уплочено. А теперь еще и пить. Но все обошлось. Столовая в этом отеле представляла собой смесь советского общепита и шведского стола. Шведско-советский стол. Можешь накладывать сколько хочешь недосоленных макарон и порошкового картофельного пюре на воде. Чай-кофе бочковой. Наливаешь в плохо помытые слегка побитые чашки, частично помеченные логотипом соседнего отеля. Какао готовишь сам. Порошок и сахар по вкусу. Залить можно на выбор молоком, чаем или кофе. Ну, это на любителей. Чайные ложки лежат в навалку в большом тазу. Напитки готовятся тоже путем одновременного наливания концентрата и воды. Видимо, они так готовятся везде. Но поскольку это обычно делают официанты, это не так напрягает. А тут видно – льется струйка концентрата сока или колы, а вокруг вода. Можно при желании налить один концентрат. Или воду. Папа поел один раз и сказал, что ноги его больше не будет в этой столовой. Но это была гипербола. Завтракали мы все-таки там. А вот обедали и ужинали, как правило, где-нибудь еще. В предпоследний день обнаружилось, что еще бывает полдник. Но этой радостью воспользовалась только Дашка и только в этот самый предпоследний день. В первый вечер мы пошли по набережной погулять. Гулять было трудно. Толпа отдыхающих была густа и навариста. Периодически ее пробуравливал паровозик, который ездит, видимо, по всем набережным Балкан. Его же мы видели и в Болгарии и на фотографиях, привезенных Галиной из Греции. Знакомым оказался не только паровозик, но и вообще весь променад. Вплоть до пиццы, татуировок и прыжков на батуте. Что тебе Золотые пески, что Адриатика. Те же Балканы вид слева. Что черноморское, что черногорское. Одним миром мазаное. Славяне отрихтованные социализмом, взбудораженные капитализмом. Основным отличием от Болгарии было наличие рыбных ресторанов с неплохими морепродуктами. Видимо, в Черном море крокодил не ловится и не растет кокос. И более накрученный парк аттракционов. Но это я сравниваю с Золотыми песками образца 2000 года. Может, с тех пор там что-то и изменилось. Поскольку основная задача была понять, а нужно ли нам все это, то увидеть хотелось побольше. Первый день мы осматривались. Дашка плескалась в бассейне, вода в котором оказалась соленой. Даже аэробикой позанималась. ГБ приехала к нам с Бранко, это ее местный компаньон. И они порассказали нам куда ехать, куда не ехать. Налево пойдешь (это если из Адриатики смотреть) в Которскую бухту попадешь, там и море и не море – противоположный берег виден. Направо пойдешь в Петровак, Сутоморе и Бар попадешь, там немецкие нудисты обосновались. Прямо поедешь в Жабляк попадешь, а там горы и озера. И лыжные трассы с подъемниками. Так и порешили напра-, нале- а потом и прямо. Но сначала пошли Будву смотреть, это как раз тот город, в котором мы и позиционировались. И дошли мы до старого города и в цитадель за 2 евро каждый поднялись. И ничего там в этой цитадели за два евро кроме как туалета не оказалось (В тот день я пыталась лечить руку и радикулит диклофенаком, так что за туалет я бы и больше отдала). Ну и погляда, конечно. А погляд это значит вид. И это самое ценное в Черногории, ну кроме близости к морю. И составляет он, этот погляд процентов 10 от стоимости объекта. Ну, цитадель вряд ли кто купит. Она национальное достояние. А погляд, что надо. ГБ посоветовала нам посмотреть побережье с моря. И мы поплыли на катере. (Вчера смотрела фотографии и поняла, что все-таки, наверное, лучше было смотреть с берега. Во всяком случае, все «сбережные фотографии» чудо как хороши, а вид из моря так себе. Тоже интересно. Наверное, это связано с тем, что ощущать под ногами почву и смотреть на море, это естественнее для сухопутного зверя под названием человек.) Катер отправлялся в 9.00 от центральной пристани, а в 9.30 должен был заехать на причал у нашего отеля. Папа побежал занимать места. От пристани до причала было минут 10 пешком и соответственно 5 минут на катере. Так что было не очень понятно как он, в смысле катер, потратит оставшиеся 25 минут. Папа прибежал на катер и позвонил и сообщил, что катер не тот, что ему пообещали (а может, померещилось накануне) и, что все места только на солнце. Я затосковала. Морская 10 часовая прогулка под палящим солнцем Адриатики меня, скажем, не манила. И мы пошли покупать пляжный зонтик, потом кепку Дашке, поскольку она ее забыла, потом пресловутые ласты-маски, потому что в плане присутствовали остановки для купания. Где-то в 9.20 мы завершили шопинг. И поскольку находились аккурат посредине между пристанью и причалом, а катер все еще не отдал швартовы, то оказались в положении буриданова осла. Надо бы идти на причал к 9.30, но кто его знает этот сербский язык, может папе, как с пароходом, что-то не то примерещилось, поскольку причал был в противоположную сторону от стратегического направления, и уплывет папа на sightseeing без нас, так что мы пошли на пристань. Быстро пошли. Когда мы подошли к ней, какой-то катер отдал все имеющиеся у него швартовы и поплыл по направлению к причалу. Я стала звонить папе, на предмет того, тот ли это катер, и куда нам теперь. Но у папы так устроен или настроен телефон, что я, например, находясь рядом, звонка не слышу. Понятно, что и папа тоже слышит только тогда, когда держит этот телефон перед глазами. Что уже неоднократно приводило к эскалации напряженности, возможно, не только со мной. Но до сих пор так и не заставило Г-на Антипова принять соответствующие меры. Короче, наш звонок он проигнорировал. А мы побежали на причал. Дашка бежала в шлепках, которые натерли ей ногу еще в процессе шопинга, и ныла, что у нее болит бок. Добежали. Катер был тот. Папа забрал с борта у меня покупки, выслушал мое мнение по поводу его телефона, опечалился и ушел вглубь. А мы остались на причале, и поскольку билеты были у него, то войти или, как это точнее будет, взойти на борт не имели никакой возможности. Через некоторое время мне все-таки удалось помаваниями рук и призывными криками привлечь его внимание к тому факту, что он там, а мы пока еще тут. Он предъявил билеты, и мы пошли размещаться. Вообще говоря, на катере оказались и места под крышей, и я себе нашла таковое напротив, скажем так, бара, то есть места, где располагался холодильник, из которого продавали пиво и колу. И откуда, если сильно наклониться и вытянуть шею, можно было наблюдать за берегами, на которых мы собирались покупать нашу недвижимость. Папа с Дашкой сели на палубе, и папа держал над собой зонтик, который накрывал почти всю палубу и, соответственно, сидящих вокруг. Надо было хоть по евру собрать за тень что ли. Я решила дать Дашке таблеточку от укачивания, ну и себе заодно, потому что воспоминания о болгарском круизе, когда нас мутило еще спустя два дня после схода на берег, были живы до сих пор. Но поясную сумку, в которой эти таблеточки были, и которую папа всегда носил с собой, именно в этот день он почему-то решил оставить дома. Кранты, подумалось мне. Хочу на берег. Но берег в этот момент можно было уже только фотографировать. Это и спасло. Я так озадачилась процессом фотофиксации побережья, что это позволило продержаться, не сосредотачиваясь на внутренних ощущениях. На удивление Дашка тоже перенесла поездку без особого дискомфорта. Море было спокойным, ветерок. Видимо, не так страшен этот яхтинг, как он мне малевался. Берег навевал воспоминания о ВВС-шном фильме про движение материковых плит. Вспомнилось, что как раз в этом месте африканская плита сталкивается с европейской, что собственно и образует все эти Апеннины, Альпы, Балканы и Кавказы. Европейская материковая плита неприступно нависала над морем. Периодически всплывала мысль, что «если что», то вот он берег, рукой подать, а дальше то что. Ни выбраться, ни взобраться. В тех местах, где противостояние плит было не таким острым, и черногорские склоны были менее неприступны, попадались одиноко стоящие строения, иногда группки домов. Как правило, они были расположены довольно высоко на горе, видимо вдоль дороги. Но иногда прямо у кромки воды. И тут вставал вопрос, а как попасть-то туда. Поскольку «только самолетом можно долететь» явно не об этом. Так что скорее только «пароходом», хотя гидроплан-то как раз подойдет. Интересно, откуда они пресную воду и электричество добывают. По мере плавания экскурсовод что-то вещала в микрофон, но из всего услышанного, мне было понятно одно слово – «черногорское», которое сначала я принимала за «черноморское», и все удивлялась, что это они так часто про Черное море поминают. Часа через полтора каботажного плавания мы прибыли в довольно симпатичную бухту, обживать которую начали, по крайней, мере пару сотен лет назад, судя по возрасту сосен чрезвычайно оживляющих пейзаж. Можно было пообедать, поплавать на пляже или съездить на другом уже ожидающем катере в какой-то грот, где тоже можно поплавать. Эти гроты есть на любом уважающем себя побережье, кажется кроме Мальдивского. Там только подводные. И мы, естественно, выбрали грот. Стоянка 1 час. Дорога туда 20 минут. 10 минут подход-отход, соответственно на грот 10 минут. Приплыли. На катере человек 40. Всем спуститься подняться. Поэтому чтобы не терять времени Костя Дашку кинул с борта, как ту княжну. И сам туда же сиганул. В гроте уже один катер стоял, вокруг бултыхались его пассажиры. Как они там не передавят ныряльщиков - не понятно. Из воды торчала небольшая скала, на которую, конечно, нужно было всем забраться. Все забрались, потом слезли, потом забрались на корабль, при этом через борт уже было нельзя и соответственно очередь, и поплыли обратно. Костя с израненным во время забирания или забирательства на скалу пальцем. Перегрузились на исходный катер и поплыли дальше. Было голодно и завидно. Те, кто оставались на пляже возвращались с пиццами и морожеными. Еще час каменистых склонов, одиноких домиков и заброшенных бункеров для подводных лодок и мы достигли церкви на острове. Основной достопримечательностью была комната, в которой хранились подарки церкви, в том числе и от новых русских туристов, развешанные по стенам. Почему-то, в основном картины. Можно тоже что-нибудь нарисовать, пусть повисит в церкви в теплом море. Еще одна интересная вещь – для того чтобы помолились за здравие или за упокой туда приносили серебряные таблички с изображением того, за что собственно молиться, и вся церковь просто увешана этими картинками. Следующий корабельный час нас утомил и уморил окончательно, несмотря на то, что берега стали значительно положе и соответственно обжитее, и вероятность увидеть что-нибудь подходящее для капвложений повысилась. Мы вышли в Которе с единственным желанием найти место с кондиционером, где нам дадут хоть что-нибудь съестное. Нашли малюсенькую забегаловочку, где нас накормили вполне сносно. Папа теперь будет всю жизнь вспоминать их уху и рыбу. Я сильно подозреваю, что так хороши они были после пятичасовой морской прогулки. Но это неважно. Я думала, что самые узкие улицы в Барселоне. Ан, нет, здесь еще уже. В среднем около метра. Правда по ним и не ездит никто. Зато прохладно. Ну, если это можно назвать прохладой. Потому что когда мы вышли из старого города и пошли искать такси, я думала, я просто растекусь по асфальту и тут же высохну. Благо такси отыскалось довольно быстро. На машине весь пятичасовой морской путь мы преодолели за полчаса. И 20 евро. А на следующий день путь нам направо был. И сначала мы поехали мы на такси на остров святого Стефана. И тут стало ясно, что святой и светлый однокоренные слова, потому как Sveti Stefan. И Ярила, и Ра, и прочие боги Солнца. А на такси мы рассчитывали проехать на этот остров, потому как он соединен дорожкой с материком. Но это только на фотографии. То есть, дорожка то существует, но попасть на остров никак нельзя, поскольку он весь есть частный отель и вход только для жителей. Как нам потом сказали, надо было прикинуться гостями этих жителей. Но было уже поздно. Мы все искали, где бы нам понравилось. Ну, вот тут понравилось, и то, как остров выглядит и берег каменистый, но деревами большими обросший. Хорош погляд и с моря и с берега. Пошли мы пешком домой. Попытались пойти. То есть частично прошли. Попали мы на бережок до боли напоминающий ялтинские профсоюзные здравницы. Причем явно заброшенные. И там нам тоже понравилось. Впоследствии, правда, выяснилось, что все, что нам нравилось, было естественно уже куплено и поделено. Или стоило таких евро, что никакой погляд не скомпенсирует. Пешком мы не дошли, начались территории, где уже сидели охранники и посылали всех. Другим путем. На такси. И вернулись мы на такси. Мы с Дашкой пошли в инклюзивную столовую, макарон с капустой поесть. А папа на причал узнавать, не идет ли катер в сторону Бара. Никаких расписаний не существует. То есть, они существуют на каждом катере, но только узнать о них невозможно. ГБ нас заверила, что должен быть катер в сторону Бара и Сутоморе в 2-3 часа. Оказалось, что он в час. Папа с причала позвонил, сказал, что он катер держит, мы бросили макароны и побежали на причал. Успели. И поплыли опять голодные. В эту сторону побережье было, кажется, еще более вертикальным. Наглядно иллюстрировался закон последовательности напластования горных пород. Напластованные породы то лежали горизонтально, демонстрируя миллионы лет последовательных отложений, то собирались в складки и вставали дыбом, напоминая про наезд Африки. Дашка сидела напротив черногорского семейства с годовалым ребеночком. И они полюбили друг друга, и никакого дела до напластований им не было, и языковые барьеры препятствием не стали. Я упорно фиксировала ландшафты. Мы проплыли мимо неприступного Sveti Stefana и довольно быстро добрались до Николиной Горы, которая в полном составе переехала в Черногорию в местечко, которое до этого называлось Petrovac. Там нас выгрузили на осмотр достопримечательностей. Нас интересовала только одна – ресторан. Мы ее быстро нашли и попросили уложить наш обед в 40 минут, чтобы успеть на катер. Пицца-рыба-кальмары-осьминоги-шопский салат, стандартный наш ресторанный Черногорский набор. И ем это я салат, в котором, как и полагается, присутствуют маслины. И вдруг на зуб мне попадается что-то твердое, о которое я ломаю коронку. И это твердое – косточка от маслины, причем я абсолютно уверена, что не я ее объела. И тут в организме начинают бурлить разнообразные процессы. Во-первых, отвращение, от того, что я обсосала косточку, которую уже кто-то ел. Во-вторых, ужас от того, что я понимаю, что эта коронка потянет за собой все к ней прикрепленное и это обойдется в кругленькую сумму и массу потерянного времени. И, в-третьих, бешенство от того, что Костя сидит, ест свой суп и совершенно не собирается пойти и набить им морду. Самое ужасное, что я так ничего и не сделала с собой, и весь этот коктейль так и остался унутри и ест меня до сих пор. Мы таки все доели. Я с Дашкой побежала на катер. А Костя остался расплачиваться. Милым дополнением ко всему было то, что Костя сказал, что он очень рассердился, с ними страшно поругался, и в наказание дал им только 20 центов чаевых. Поплыли. Опять одинокие домики и вдруг десятиэтажный отель, а ля «Алые паруса». В сейсмоопасной зоне. Ну, ничего себе, подумалось. А следующая за ним часть материковой плиты была обрушена, видимо направленным взрывом в море и из ее осколков тяжелой техникой мастерился плоский берег. Вот это размах… Размах, как впоследствии выяснилось, оказался родным Московско- Лужковским. Что нам стоит пляж построить, повзрываем - будем жить. Следующая наша остановка была на пляже, на который, кажется, другого пути, кроме морского не было. На рейде стояли катера, привезшие отдыхающих. Очередной катер вываливал новую порцию в воду и вставал на якорь поодаль. Купальник был только у Дашки, поэтому она плескалась в воде, а мы сидели по пиву метрах в ста в тенечке. Одно из судов подплыло забирать назагоравшихся. И я вяло рассуждала вслух о том, что как бы они не прихватили и наш рюкзак, валявшийся на берегу. Потом пришла мысль, а не уплывет ли наш ребенок на этом судне в неизвестность. Папа пошел проверить. Оказалось, что почти уже уплыл. Дашка стояла у трапа замотанная в полотенце и с рюкзаком в полной боевой готовности. Так что папа ее можно сказать за хвост ухватил. Но вот и наш транспорт причалил к берегу, и мы продолжили наш путь на юг и через час прибыли в Сутоморе, где договорились встречаться с ГБ. Когда ГБ рассказывала о Сутоморе, у меня сложилось впечатление, что это тихая деревушка в десяток домиков, поэтому, когда я увидела местный пляж, меня охватил ужас. Такого я еще не видела. Было часов семь вечера, а между отдыхающими пройти было невозможно. Что тут делается днем, об этом думать не хотелось. Мы с трудом пробрались на набережную и нашли ресторан, где договорились встречаться. ГБ провела политинформацию на предмет того, где, куда, что и почем и мы поехали смотреть ее владения. Сначала заехали в квартиру. Двухкомнатная квартира (по нашим меркам) на 4 этаже с балконом. Санузел совмещенный. Это как выяснилось вообще у них принято. Кухня совмещенная с комнатой. Это тоже принято. 7 минут до одного пляжа, 5 – до другого. Потом посмотрели строящийся коттедж. На горе над трассой. Погляд. Рядом есть еще один вакантный участок. Сотки 4. Далее еще одна квартира. 60 ступенек до моря, можно сказать, собственный пляж. Квартира совсем маленькая. Напоминает гостиничный номер. Оказывается, это какая то Югославская компания имела свой дом отдыха и рядом в том же стиле что-то типа таунхаусов для своих сотрудников, только очень маленьких, таунхаусов маленьких. Теперь они, сотрудники разъехались кто куда, и если их разыскать, могут продать жилье, но только своим. По большому блату. За большие деньги. Плюс еще место для машины. Все здорово. Меня только смущают размеры. Что-то я за последние годы так привыкла к Костиному размаху, что в пространстве меньше 20 кв.м. у меня начинается клаустрофобия. Я уже не говорю про сортиры. В ночи уже лежу я, и мысль течет вяловато. «Вид был неплох. ГБ весьма убедительна. Тепло тут. Весной хорошо. Мимоза цветет. Особенно осенью хорошо. В Ноябре. Хочется немного земли. А землю можно только на фирму. А фирму нужно содержать, а потом банкротить. А содержание штука в месяц. А зачем нам такие накладные расходы. А может, фирму таки организовать… Фирму организовать. Да, конечно, фирму надо организовать! И фирма наша будет заниматься психологическим туризмом. То есть будем вывозить людей на тренинги, например. С погружением. Я на даче попробовала. Можно и где-нибудь еще. Или еще есть малоохваченный контингент - мамы с детьми дошкольного возраста, которые могут ездить не только летом и в зимние каникулы, а круглый год. И так чтобы с детьми отдельные занятия и с мамами отдельные, например тренинг эффективного общения с ребенком. Или с мужем. Тогда, правда, еще и мужьев везти. А с ними, что прикажете делать. Их в песочницу не посадишь. Да, впрочем, их-то как раз круглый год вывезти не так просто. Так что пусть только мамы и дети. Это как-то знакомее. Так чтобы все было под рукой. И памперсы и горшок не надо везти и детское меню - не картошка с кока-колой, а кашки всякие. Просто замечательно получается. Главное от сезона не зависит и ни моря, ни гор не надо. Впрочем, и они не помешают.» Так часа три в ночи я бродила по номеру. На следующий день у нас была запланирована поездка в Жабляк. На горный, прямо скажем, курорт. ГБ предложила, чтобы мы Дашку оставили у нее. У нее жили двое молодых людей 15 лет - ее сын и сын Наташи – тренера по горным лыжам, которая 5 лет назад поставила Дашку на горные лыжи. И Дашку поручили им. А мы поехали в горы. Сначала, правда, мы проехали мимо Кадорского озера и немного пофотографировали. Горы – это серпантин. И вот едем мы, и я рассуждаю, что раньше, давно тому назад, когда я первый раз поехала в Австрию, как уж я боялась этих серпантинов, а теперь после стольких лет, мол, что мне серпантины, и вообще. А по дороге мы запланировали заехать в Острог. Не туда, куда вы подумали, а совершенно даже в монастырь с таким названием. Надо бы разобраться какая тут связь между этими острогами. А монастырь на горе, причем на противоположной стороне того ущелья, по которому мы двигались. Не знаю, правильно ли называть это ущельем. Короче, нужно было проехать километра два, наверное, по однополосной дороге над пропастью. Мало мне помог мой Австрийско-Андорско-Француско-Итальянский, в общем Альпийский опыт. Такое впечатление, что тут горы будут покруче. Во всех смыслах этого слова. Мы ехали, я держалась за все, что могла, а Костя периодически комментировал виды вокруг. Я умоляла его смотреть на дорогу, а он требовал, чтобы тогда я смотрела по сторонам, а он будет смотреть на дорогу. А иначе, чего же мы тут едем. И я даже иногда смотрела. Но больше все равно на дорогу. Потому что легко ему было говорить, он то ближе к стене ехал, а я-то практически уже совсем в воздухе. Особенно приятно было разъезжаться со встречными машинами. И пока мы ехали, мы все говорили, как хорошо, что тут не ездят экскурсионные автобусы, наверное, они подъезжают с другой стороны, и мы тогда обратно поедем тоже другой дорогой. Доехали. Стоял десяток автобусов. Другой дороги не было. Как мы не встретились ни с одним непонятно, как они разъезжаются тоже не очень понятно. Но мы видели лица людей, вышедших, нет скорее выползших из только что подъехавшего автобуса. Черногорские горки это вам не американские. Многие сразу бежали в очень предусмотрительно построенный рядом с автобусной стоянкой сортир. До самого монастыря автобусы уже не ходят, еще метров 400 вверх по скале пешком, а вот на машине можно доехать. И мы доехали. На хождение пешком у нас времени не было. Монастырь построен практически заподлицо со скалой, как туда добирались сами монахи или чем они там питались и откуда воду брали неясно. Но видимо верхние силы помогали. Не зря они так высоко построились, чтобы поближе быть. На обратном пути мы уже знали, что возможна встреча с автобусом, но в этот раз справа была скала, что значительно облегчало восприятие окружающей действительности. Не могу сказать, что мы не спешили, нам нужно было в этот же день вернуться обратно, но было какое-то расслабленное состояние. Выходили, фотографировались, высматривали в окружающей природе что-нибудь такое, что бы понравилось, ехали с удовольствием. Таким образом, часа за три доехали до Шавника от него по карте было еще километров 17 до Жабляка. Дорога стала совсем уж проселочной, родной советской, почти как на дачу и природа вокруг соответствующая, подмосковная, сосенки-березки. И едем мы минут сорок, и ориентируемся на указатели на населенные пункты, и понимаю я что за эти 40 минут мы проехали по карте полсантиметра, то есть километр. И ясно становится, что та прямая дорога, которая на карте, на самом деле любимый наш сплошной серпантин, просто для удобства восприятия отмеченный усредненной прямой. И 17 км это если бы мы рухнули напрямик с одного склона и взлетели бы ласточкой на другой. А сколько на самом деле, похоже никем и не меряно. Карта местности еще не местность. Великие слова. И прикидываю, что если и дальше мы будем двигаться с такой же скоростью, то аккурат через неделю мы туда и доберемся. И печалится начинаю, грустить уже. А тут еще развилка и направо Жабляк и налево Жабляк. Выбирай, куда хочешь. Поехали налево, едем и не очень так уверенно, поскольку на карте в этом месте будто бы чуть ли не автострада должна быть, а под колесами явный проселок. Решили развернуться, может, думаем, все-таки направо нужно было. Нашли место, где наш Рено Модус с трудом, но все-таки развернулся, и поехали обратно, а тут навстречу две машины и так шустро едут. Наверное, знают куда. Мы машем руками, так первая проскочила, даже не заметили, а вторая останавливается. Мы говорим, Жабляк, эт куда. А он отвечает, Jabliak! Ja! Ja! Diese direction. Типа, давай за нами. Мы, мол, туда же. Мы опять с трудом разворачиваемся. И едем за ними. То есть мы надеемся, что за ними, потому что больше мы их не видели, как Костя ни старался их догнать, но они, видать, более опытные были серпантинщики. Потом серпантин кончился, и выехали мы в странное место. Вокруг были холмы, довольно высокие, все покрытые нежно-салатовой травкой, вдали синели горы, над нами проплывали облака. И тишина. И никого. И хочется выйти из машины, сесть на эту травку и медитировать. Но мы не могли, мы уже торопились. Судя по подъемникам, карабкающимся на гору это и был Жабляк. Летом очень трудно понять каковы склоны. И откуда вообще здесь можно съехать. Дерева кругом да камни. Километра за два до горы вдоль дороги появились домики. Причем появились совсем недавно, некоторые даже не вполне еще появились – стены да крыша. Иногда один фундамент. Что характерно, в Черногории запрещено строительство летом и поэтому все стройки на побережье заморожены. А здесь ничего, строятся себе. Отметившись на подъемниках, поехали на Черное озеро. Доехали до шлагбаума. Дальше пешком. Причем, для каждого проезжающего велосипедиста шлагбаум поднимают заранее, чтобы он не остановился даже и для мамашек с колясками. Очень живописная дорожка, вокруг ели, на лужайке пасутся овечки, этакая пастораль. Это мы потом поняли, зачем они здесь пасутся, когда до ресторана дошли и заказали jagniatina pod Sacem. Ну что такое jagniatina это ясно, она тут как раз травку щипала, а вот кто такой sac я так и не поняла. Ресторан стоял как раз на берегу Черного озера. Озеро было вполне голубым. За ним лохматились ели и совсем уж background организовывали горы. Сильно напоминало иллюстрацию из тщательно изученной мною в детстве книги фотографий, видимо Кавказа. В ресторане было неожиданно много народу, учитывая не совсем обеденное время, было уже около пяти, и практически полное отсутствие кого бы то ни было вокруг. Наверное, свершилась некая термодинамическая флуктуация, и все молекулы рванули в одно место одновременно, создав тем самым ситуацию полной неразрешимости для двух официанток люмпенского вида. Мы посидели и подождали. Потом еще посидели и подождали. Потом папа отошел на минуточку. Потом еще посидели и подождали. Потом одна из бомжевидных дам подошла, и мы ей заказали напитки. Потом еще посидели и подождали. Пару раз дама переспрашивала, что же мы ей заказали. Потом папа осатанел, а я ему стала рассказывать про ассертивность. Когда официантка принесла наконец пиво, я очень ассертивно заказала ей ягнятину и еще что-то, что выбрал папа. Минут через 15 она пришла сообщить, что заказанного папой уже нет. Папа из последних сил заказал еще что-то. В конце концов, заказанное нам принесла уже другая дама, отличавшаяся отсутствием нескольких передних зубов. Наверное, не все посетители так ассертивны. Мы съели. Попытались добиться счета. Безуспешно. В конце концов, посчитали по меню и уже собрались уходить, но тут первая леди нарисовалась и таки сосчитала нам все, включив в счет хлеб, чего до сих пор не делали нигде. Я думаю, она знала, что чаевых мы ей не оставим, поэтому и подстраховалась. Полтора часа проведенные в ресторане несколько испортили впечатление от озера. Когда мы уже подходили к машине, нам встретилась группа товарищей, возглавляемая мужиком, который радостно нам кивал, размахивал руками и поздравлял с приездом в Жабляк. Слегка опешив и робко помахав в ответ, мы поняли в конце концов, что это как раз тот самый мужик, который показал нам дорогу и которого мы безуспешно пытались догнать. Он тоже доехал. Потом мы немного поискали местечко, где у ГБ два гектара земли. И даже, кажется, нашли. И поехали обратно другой дорогой. Как оказалось, через каньон. А каньон, как вспомнил Костя, второй по величине после Гранд каньона в Америке. Мы тут же стали фотографироваться. Иногда по обочине стояли домики, около домиков стояли женщины и протягивали к нам руки с черникой и малиной. И купили мы немного черники и малины и нечто розовое в бутылке под название малиновый ликер. Вспоминая мои вчерашние ночные бдения, я подумала, что немного алкоголя для расслабухи и лучшего сна не помешает. Мы ехали и ехали, и папу очень удивляло, что мы едем все время вниз, а река течет нам навстречу. Мы ехали и ехали вниз и забрались на такую высоту, что реки уже не стало видно. Потом стало не видно солнца, то ли стены так высоки, то ли время пришло, а мы все ехали и ехали. И час ехали, и два ехали и я уже стала засыпать, и ночь наполнила каньон и мы утонули во тьме, и папа в конце концов нашел, как включать дальний и ближний свет, а не только противотуманки. И время от времени папе удавалось пристроиться кому-нибудь в хвост и слегка расслабиться. Но иногда этот кто-то летел с такой скоростью, что даже за хвост удержаться было невозможно. И шли часы, недели года, а мы все ехали и ехали, и не было конца этому пути сквозь камни и тьму. Но тут каньон кончился, и мы въехали в Подгорицу. Карты города у нас не было, солнца, по которому мы обычно ориентируемся тоже, поэтому при въезде я заметила довольно яркую звезду по правому борту. Судя по карте Черногории, выехав из города нам нужно было двигаться примерно в том же направлении, примерно вест-вест-зюйд, так что звезда должна была остаться там же. Сначала мы двигались более или менее прямолинейно, надеясь на указатель на Бар и Сутоморе, но вдруг образовался перекресток с указателем налево на Бечичи и Петровак, которые по нашему представлению должны быть справа от нашей осевой. Пока я пыталась понять, как это так весь мир перевернулся на 180 градусов, перекресток мы проехали. По встречке тянулась нешутейная пробка. Проехав еще пару светофоров, мы таки решили повернуть назад, и повернули, нарушив все существующие правила. Но, што нам россиянам какие-то правила. И встали в пробку. За время стояния я, тщательно изучив карту, поняла, что возможен и такой вариант указания направлений, и нам-таки в Петровак ехать. И мы поехали. И увидев нашу путеводную звезду по правому борту, уверились мы в своей правоте, и даже звонок ГБ, которая сказала, что мы едем не туда, а надо все-таки на Бар, не смог нас сбить с пути истинного. А уж когда появились указатели на монастырь «Дайбабе» и Алюминиевый комбинат (имени Дерипаски), отмеченные еще по пути туда, радости нашей не было предела. А звезда, посветив еще немного над комбинатом, скрылась, видимо в облаках. Приехали мы в начале одиннадцатого. Дашка уже практически спала. У нее, оказывается, тоже было приключение, она нам потом рассказала. Часов в восемь пацаны, видимо, утомившись от общества слишком для них юной леди, решили сдать ее ГБ. И привели к дому, сказав, что квартира 10 на 4 этаже. И Дашка пошла. А они свалили. Сначала Дашка разбиралась в отличиях между европейской и российской нумерацией этажей, потом оказалось, что ГБ еще не было. И Дашка осталась одна и расстроилась, и расплакалась. И попросила помочь проходящего мимо мужика. Он снова позвонил в квартиру, без того же результата. Потом собрал окрестных жителей, среди которых как ни странно не оказалось ни одного русского, они пытались поговорить с Дашкой по-английски, французски, испански и на прочих языках мира, но не тут то было. Один сердобольный дедушка обещал усыновить. Тут вернулся один из пацанов. И они вместе дождались ГБ, Костя все пытал ГБ про строительство и квартиры в Будве, я его уже посвятила в свои грандиозные планы. ГБ посоветовала попытать какие-нибудь крупные строительные компании. Мы забрали спящего ребенка и вернулись в отель. Всего мы накрутили за день 500 км. Причем по серпантинам. Костин личный рекорд в условиях высокогорья. Следующий день мы отвели себе на переваривание увиденного. Мы пошли купаться, а Костя искать строительные компании. И нашел. В представительстве компании сидела Татьяна, москвичка, окончившая МАИ. Уже это было хорошим предлогом пообщаться. По площадям ничего интересного не было. Но когда Костя уходя бросил что-то про Монтессори, она оживилась. Оказалось, что у нее есть внук, для которого она хочет организовать в Черногории ни много, ни мало мальтийскую школу. Внуку пока 3 и он ходит в Москве в Монтессори-группу. Дальше события развивались стремительно. Я пришла к ней, мы обнюхались. Она предложила нам сдать помещение, чтобы мы организовали Монтессори-группу в Будве. И мы поехали смотреть помещение. Первый этаж с двумя выходами и подвальное помещение. Всего площадью метров 200. Подвал больше. Готовы будут в Октябре. Сначала мне показалось, что вроде подходит. Потом стало ясно, что не очень. Для того чтобы попасть в подвал, нужно было проходить через весь первый этаж. Что не очень способствует поляризации внимания. Надо думать. Заодно посмотрели пару квартир с поглядом. По 40 метров и 130 тысяч. Погляд хорош, квартиры маловаты, денег многовато. Гаражи уже проданы. Мы с Костей написали бизнес-план. С выходом на ноль к маю месяцу. Все вроде складывалось. Мы сидели в тенечке обсуждая увиденное и потягивая инклюзивное, и вдруг рядом раздалось: «Сегодня на рррринге судья международной категории какой-то там!». Папа с Дашкой пошли посмотреть. Оказывается рядом с нашим отелем стадион и сегодня состоятся кикбоксинговые бои между нашими и ихними. Между Российскими и Черногорско-Сербско- Хорватскими. Для чего из России прилетела группа поддержки. Которая потом улетала с нами в одном самолете. Папа пошел за билетами, как мне показалось. Я подумала, вот здорово, никогда не была на таких соревнованиях. Вот и посмотрим. Но я ошибалась. Папа пошел за билетОМ. И купил его и пошел один. Типа не женское это дело. И они там орали часов до двух. С утра Костя разбудил меня нежным поцелуем и сообщил, что у меня сегодня день рождения. 6 июля поняла я, завтра улетать, а мы еще ничего не решили. Приползла Дашка, папа сообщил и ей, что у меня день рождения и ребенок расстроился до слез. «Почему меня никто не предупредил! Что я тебе буду дарить?!» Пришлось успокаивать. Сходили еще раз к Татьяне, поговорили про ценовую политику. Она сказала, что не хочет вдаваться в подробности, она готова подготовить помещение и сдать его нам, а дальше уже наше дело. Нужно только проконсультироваться с адвокатом, поскольку фирму можно открывать тоже только с адвокатом. Meeting назначили на завтра на 9.30. На 16.30 была назначена встреча с риэлтером, посмотреть еще что-нибудь. Мы опоздали минут на десять. Но это было не страшно, потому что риэлтер опоздал минут на тридцать. Почему-то начали с Петровака. Самого, как уверяют дорогого места на побережье. Первая квартира была метров сорок, и в ней в данный момент проживали отдыхающие, человек десять, как мне показалось, может, я не всех разглядела. Погляда не было. Стало не интересно. Во второй квартире не было хозяев, и нам ее показали снаружи. С балкона топорщился фикус. Погляд наверняка был, потому что она была на пятом этаже. Правда, без лифта. Поскольку мы-то все про старость печемся, то это подходило не очень. Про следующую квартиру риэлтер рассказывал всякие интересности, что и погляд и место, и большая, по местным меркам конечно. Но опять таки хозяева на пляже. Поэтому можно посмотреть часов в 7-8. Вообще какой-то не очень активный был риэлтор. Может, он чувствовал, что вот прямо сейчас ничего мы покупать не собираемся, так что же напрягаться. В сущности, мы тоже не очень суетились, поэтому в 7-8 часов так никуда и не поехали. Мы пригласили отметить мой день рожденья Галину с Бранко. сначала мне казалось, что это должно было произойти часов в 7. Потом, по каким-то неизвестным мне причинам все это плавно переехало на 9. Но к семи лично я уже была голодная и мы с Дашкой пошли перехватить чего- нибудь в нашу столовую. Папа, несмотря на внутренний протест, пошел с нами. И мы вполне себе так поужинали. Папа пошел спать, мы с Дашкой плавать. Потом Дашка замерзла и вернулась в номер. А я доплавала свой час и тоже пошла домой. Прихожу к номеру, дверь закрыта. Постучалась на всякий случай, нет ответа. Ну, думаю, пиво-колу пьют. Сходила, поискала, нет. Вернулась в номер, постучала. Никакого эффекта. Может, ушли куда, думаю, тогда, наверное, ключи оставили. Пошла на ресепшн. Ключей нэма. А после часа плавания в 8 вечера, скажу вам, даже летом в Черногории как-то уже замерзать начинаешь. Снова вернулась, постучала, прислушалась – вроде телевизор. Ага, думаю, тут они. И в соответствии с рекомендациями психотерапевтов я канализировала свой гнев на неодушевленный предмет, который в данный момент находился передо мной и являлся дверью. Услышали!!! Ну еще бы. И не только они, я думаю. А дело, как выяснилось, было так. Папа кемарил. Пришла Дашка – дверь на распашку. Папа сквозь сон – дверь закрой. Ну, она и закрыла. На замок. Потом включила телевизор, и, чтобы не мешать спать любимому папочке, закрыла также двери в обе комнаты его и свою. Так что, никаких шансов у меня быть услышанной не оставалось. Хорошая аллегория – для чего нужен гнев в семейных отношениях – чтобы докричаться сквозь запертые из лучших побуждений двери. Энергетику поднять. Всего-то. После того, как я им сказала, все, что я думаю по этому поводу, а они мне, я пошла греться, а папа договариваться, где же мы все-таки будем ужинать по случаю моего дня рождения. Между Сутоморе, где живет ГБ и Будвой, где мы, минут тридцать-сорок на машине. Кому- то нужно было ехать. Мне очень не хотелось. И папа сказал, что и не надо, что они приедут к нам. После чего мы сели в машину и поехали. Оказалось, что сегодня пятница и приличный ресторан нужно было заказывать заранее. А мы не заказали. И что ГБ в связи с этим покажет нам что-то специальное. Они ждали нас на трассе, а потом мы минут 15 ехали за ними по узкой, но вполне приличной асфальтированной дороге, которая петляла в зарослях не идентифицируемой в ночи растительности. Я и не подозревала, что на побережье Черногории могут быть такие обширные вполне горизонтальные пространства. И приехали мы к ресторану. Который был закрыт, и его открыли специально для нас. ГБ очень удивилась, увидев нас в маечках без рукавов. (Я вообще проходила всю неделю в одной майке и штанах. Один раз попыталась переодеться, но мгновенно уделалась, просто в Дашкиных лучших традициях. И перестала экспериментировать.) Как выяснилось, это место прикуплено Дерипаской в комплекте с Алюминиевым комбинатом для гольф полей. А пока тут болота и комары. И ресторан. Мы немного пометались между террасой и внутренним помещением, и остановились внутри, поскольку последние лучи заходящего солнца уже практически ничего не освещали, а других источников света тут пока еще не было, и кормить Черногорских комаров в наши планы не входило. Комары, правда, имели на этот счет другое мнение. Я так до сих пор и не понимаю, почему же все-таки мы встретились в 9. К этому моменту, не только мы, но и наши гости-хозяева уже отужинали. Поэтому было немного неловко, чего это мы вскрыли этот ресторан. Официантов уже не было и нас обслуживали, видимо, администраторы. И как-то это им было не с руки. Мы с Костей все-таки заказали еду – надо же попробовать, и как-то оправдать наш приезд. Некоторое время бодались по поводу напитков. Папа собирался пить пиво, остальные еще что-то, я хотела вина. Бокал. ГБ заказала какое-то местное вино, но его не оказалось, и ей принесли другое, за 50 евро бутылка. Она сказала, что нет, это мы пить не будем, слишком дорого. Но тут естественно вступил Костя, как это не будем, как раз таки будем. И не бокал, а давайте всю бутылку. В конце концов, заберем с собой. Они немного попрепирались. ГБ в конце концов сказала, что как хотите, все равно она вино пить не будет. Ну конечно, его выпили. Правда, и было оно хорошо. А вот за едой ехать туда не стоит. Оба заказанных нами разных мяса оказались не очень хорошо разжевываемыми и под одним и тем же соусом. Может, это конечно в связи с неурочным временем. Последний день. В 9.00 нужно сдать машину, на 9.30 адвокат до которого минут 15 пешком, а в 10.00 освободить номер. Трансфер в 14.00. Да, еще хорошо бы собраться. Вот вам задачка на оптимизацию. Костя пошел оптимизировать сдачу номера на 12.00. И ему это удалось. А вот договориться, чтобы нас на нашей машине еще и довезли до адвоката не удалось. Мы быстро- быстро позавтракали. Бросили Дашку в бассейн и побежали к адвокату. По дороге я рассуждала, все так быстро и так как-то просто складывается, почему же до сих пор ни одного детского сада не видать. Наверняка какие-то ограничения типа лицензии или еще чего. Когда мы пришли, адвоката еще не было и его не было еще минут 30. Что-то там с чартерами. Перед нами на 9.00 был клиент с мебельным магазином, насколько я поняла. Но Татьяна убедила его пропустить нас. Ну, как только мы заговорили про детей, он сказал «детский сад» и это не проходит. Потому как должны быть дипломы об образовании в соответствии с Черногорскими законами. Мы попытались предложить «игровую» или семейный досуг, или еще что-то. Оказалось, что только «рекреация» не требует спец разрешения, а это спортивные занятия. Мы, впрочем, готовы и на рекреацию. Он сказал, что ему потребуется неделя для того чтобы все выяснить. Татьяна пообещала прислать информацию на е-мэйл и мы побежали собираться. Ровно в 12 в номер ворвалась горничная, громыхая ведрами. Мы запихали в чемоданы последние шмотки и отнесли их в конфернц-зал, который, использовался как склад для багажа отъезжающих. Я пошла поплавать в заключение, а Костя с Дашкой за сувенирами. У Дашки еще оставались жетончики на горку. А горка – это фрагмент от аквапарка. Это мне нужны по крайней мере 30 кубов воды для кайфа. А для водяной горки ее, оказывается, требуется гораздо меньше. Стоит этакая громадина метров 10 выстой, вся извивается, а съезжающие из нее граждане плюхаются в корытце два на два. Ну, может, три на три. И море удовольствия. Для тех, кто понимает. В какое-то гуляние по набережной Дашка пошла кататься и даже в связи с временным отсутствием билетерши ей это пару раз удалось сделать бесплатно, потом тетенька ее ухватила за хвост и папа разорился на 5 евро, что давало право съехать 18 раз. К последнему дню у нее оставались еще жетончики. И она их реализовала. Напоследок пообедали в нелюбимой столовой, хотя этот обед уже выходил за рамки инклюзива. Но мы решили, что мы столько пропустили, что вполне вправе. И поехали в аэропорт. Вот чем мне понравилась Черногория так это безопасностью. Представьте, едем – автостоянки, жара. И у всех машин открыты багажники. Для проветривания. Полный коммунизм. При вылете везде висела информация о недопустимости провоза жидкостей в самолетах. И я уже напряглась, как-то я привыкла возить воду с собой. На всякий случай. Стоим мы перед посадкой уже. Проходим личный досмотр. У гражданина, который был за одного перед нами, отобрали зажигалку, у следующего – ножницы. Я прохожу, у меня требуют, откройте сумку, я думаю, все, прощай вода, а он извлекает у меня баллончик взбитых сливок, который Дашка купила, выбросить было жалко, а в чемодан он не упихнулся. Я вздыхаю с облегчением и говорю, оч. хор., оставьте его себе, а он говорит, нет спасибо, это можете везти с собой. Так что взбитые сливки в салон можете брать сколько угодно. При регистрации почему-то не давали мест. И мы с папой договорились, что он пойдет побыстрее и места займет. И вот выходим мы на поле, и я уже жду, как папа быстро-быстро пойдет и займет нам места, причем сам ведь больше всех тревожился за кучность. А тут, понимаешь, оказывается, что с нами в самолете летят те кик-боксеры, или по крайней мере их группа поддержки, с которой он там орал пол ночи и уже все, он с ними. Беги сама, мол, если это тебе уж так надо. В общем, летели мы в разных местах. С недвижимостью как-то не сложилось. Пока, по крайней мере. Что там с фирмой будет тоже не очень ясно. Неделя уже прошла, давно, а вестей нет. Но съездили с удовольствием. Чего и вам всем желаем. 3